Светает... Но спит еще старый бревенчатый дом,
и в окнах темно, и не вьётся дымок над трубою.
И хрупкость такая кругом, будто скованы льдом
всё звуки и каждый слюдою застыл голубою.
Вдруг стайка синиц с припорошенных веток вспорхнёт
и в пепельном небе протянется розовый росчерк,
и первый проснувшийся луч запылает огнём
над кронами белыми сонной, заснеженной рощи.
И воздух морозный прозрачен и чист, как стекло.
И в сини рассветной сосульки блестят перламутром.
И, будто в ладони у Бога, на сердце светло
от радости тихой, как это февральское утро.
2.2.2015 |
