Опять тишиной чьи-то чуткие струны задеты,
Из дома зовёт неподвластное что-то уму.
И бродят по миру — как звёзды по небу — поэты,
И бредят стихами, тревожа безмолвную тьму.
Под этим исписанным небом иссиня-чернильным
Поэтов находит Любовь, не давая им спать.
Поэтому есть у поэтов волшебные белые крылья,
Поэтому пишут поэты стихи, и умеют летать.
И тянут из крыльев чудесные перья поэты,
И, в душу макая, терзают листы облаков.
Вот так и живут — между былью и небылью где-то,
Вдыхая Любовь, выдыхая узоры стихов.
И стаи щемящих стихов поднимаются в небыль,
И острыми крыльями рифм рассекают эфир.
Понятным становится путь, кем-то пройденный в небе.
И чуточку лучше становится этот запущенный мир.
А крылья всё тают — не сразу заметишь подвоха, —
Распущены перья на строчек неровную нить.
И воздуха меньше для каждого нового вдоха —
Уходит Любовь, ведь не вечно поэтов любить.
Привычно шагнув из окна, и с обрыва, и с крыши,
Растерянно видит поэт всё растущую твердь.
Иссякла Любовь, и поэт уже больше не дышит.
Его подбирает с земли равнодушная Смерть.
…Уходит поэт, в ослепительном солнце растаяв,
Плиту над могилой как дверь за собой затворив,
И тотчас сорвётся стихов беспокойная стая,
Мгновенье — как вдох — в небесах за него покружив. |
