| | Стихотворение «Шейх. Сказание о шейхе Яссине, Огненном Мече и Царстве Божьем на земле.» | Шейх. Сказание о шейхе Яссине, Огненном Мече и Царстве Божьем на земле.
Шейх.
(сказание)
Часть 1
Исход.
Глава 1.
1.
Безлунна ночь в пустыне Аравийской
И даже холодна. Колючке неказистой
Прохладно в ней после дневного зноя.
Отрадой ей, что в том ночном покое,
Из хладостной безветренной прохлады,
Из воздуха холодного, впитает
Она немного скудной неба влаги
Пополнит члены, что совсем иссякли,
Усохли ветви под палящим зноем.
Корням уж влагу не достать земную…
2.
Ворвалась челядь к шейху Абд-Аллаху:
«Помилуй нас! Повинны мы Аллаху!
Постигло горе нас! Спаси народ, отец!
Иссох источник! Пуст воды венец!»
Забилось сердце. Грянула беда!
В колодце нет воды! Ушла в пески вода!
Страшнее нет известья бедуину,
Чем, в без того не сладкую годину,
Остаться без воды. Лиха жестокая судьба!
Волнуется толпа. Летит к Отцу мольба.
Подняты к небу руки: «О, Аллах акбар!»
«Довольно воплей, слуги. Тут ведь не базар!
Кто старший среди вас? И что случилось?»
«Вода ушла! Помилуй, ваша милость!»
Упала ниц толпа. Не смеет глаз поднять.
Поднимешь взгляд – главы б не потерять…
«Ушла-то почему? Причины каковы?» -
- пытает гневно шейх ответа у толпы.
И прозвучало громом среди дня:
«Не смели отвлекать ничтожные тебя!»
3.
«Воды три дня как нет. Пытались раскопать,
Увы, земля суха, на глубину локтя».
«Случилось что с водой!? – им закричал Яссин,
Такой ответ толпы его совсем взбесил,
- Ответ держите, недостойные! Велю
Ответ держать! Не то тотчас казню!»
Тут старец ветхий голову поднял.
Хранителя воды в нем шейх узнал.
«Вода исчезла по моей вине!
За воду отвечать велел ты мне.
Не уследил за ней. Меня суди!
И джамбией* своей меня пронзи…»
Свело от боли сердце: «Друг ты мой!
Не верю я тебе. Меня ты успокой.
Хранителя воды такого не сыскать.
Нет на тебе вины, я смею полагать?»
* - огромный кривой кинжал, носимый мужчинами за широким поясом.
«Вина лежит на мне! О, светлый шейх,
Один лишь я ответственен за всех!
Когда ушла вода, велел я раскопать
Колодец вглубь еще. И начали искать
Трудились день и ночь. Заснул я на часок.
Не те уже года и выдержать не смог.
И тут случилась вдруг великая беда.
Забылся землекоп. Когда пошла вода,
Возрадовался он, и духом воспылал.
Копать он продолжал, и меры в том не знал.
На глину он попал. Но пыл его кипел.
И глину он проткнул и дальше преуспел…
Но видно не судьба. На полтора локтя
Нарушил глины слой от рьяности труда.
Нет ложа - нет воды. Суровы тут законы.
Чтоб не ушла вода, ей надобны препоны…»
Вздохнул в сердцах старик, и слезы полились.
По сморщенным щекам катились капли вниз.
Скудна была вода тех горьких старца слез.
Задумался и шейх о будущем всерьез.
Старик все продолжал: «Мы глину развели,
И дно колодца вновь закрыли до земли.
Но нет воды. И, думаю, совсем не будет.
Когда проткнут сосуд, воды в нем не пребудет».
«И что, надежды нет?» – понуро шейх спросил.
Старик главой мотнул и дух свой испустил.
Упал он на пол ниц и замер на века.
Не выдержало горя сердце старика.
«Отделался легко, – промолвил горько шейх, -
- Душа уж далеко, в стране иных утех.
А нам еще решать как смерть принять:
Иль сразу помирать, иль в муках подождать».
И, тяжело вздохнув, закрыл Яссин глаза.
И только произнес: «Аллах Акбар!»
1.07.2009 14.28.
Глава 2.
1.
Не дай вам Бог такой лихой судьбы -
В пустыне, средь песков, остаться без воды!
Источник пересох, и жизнь тотчас иссякла.
И сердце без воды безжизненно обмякло.
Постигла правоверных горькая судьбина,
На медленную смерть обрекши бедуинов.
Был прерван жизни ток в пределах поселенья.
И бродят люди в нем, как будто приведенья.
Иссушены тела безжалостным светилом,
И жизнь безводная совсем иным постыла.
Как щепки руки, кожа, как пергамент,
У ртов иссушенных короста, как орнамент.
Все выпито кругом: и уксус, и моча.
От жажды кровь лакать пора уж начинать…
И принялись за кровь... В полночной темноте
Лежат без влаги трупы в жуткой наготе.
Не выдержало скверны сердце властелина!
Совет старейшин созван в ночь Яссином:
«Решайте, мудрецы! - угрюмо он изрек, -
Как разрешить Судьбы болезненный урок?
Как от беды спасти мне с вами племя?
Еще немного, и родное семя
Исчезнет из подлунного пространства!
Решайте! Иль со мной уйдете в царство
Теней и вечных мук, как многие вокруг!
Склонили головы визири,
Своей судьбе покорны были.
2.
В сей миг настигло шейха Просветленье.
Наказан род за страшные гоненья,
На кои обрекали повсемест
Народы проживавшие окрест.
Сгоняли с мест насиженных людей,
Что пастбища расширить для коней,
Чтоб караванным тропам не мешали,
Чтоб просто землю рядом не топтали.
Пришла пора расплаты за грехи.
Об этом упреждали старики.
Теперь весь грех на нем! Все понял шейх.
Ответственен уж он теперь за всех.
Решение за ним. Спасение усопших
Повинность не его - то божья ноша.
Спасением оставшейся родни
Ему велел Аллах в лихие дни
Заняться с полною самоотдачей.
Иль умереть, или решить задачу.
Исполнит волю Вышнего Яссин.
Над племенем пока он господин!
3.
К молитве собраны вечерней,
Все, кто еще из правоверных
Способен был дойти и на ногах стоять.
И начал шейх пред ними речь держать:
«Собратья! Правоверные! Простите!
И покаяние мое примите!
Виновен я во всех грехах!
Раскаялся! Прости, Аллах!
Но было мне сейчас виденье!
Аллах нам дарует спасенье!
Но путь не прост к спасению сему.
Покайтесь и, подобно моему,
Аллах воспримет ваше покаянье.
Потом же мы, немедля, утром ранним,
А может в ночь, покинем эти стены.
Спасут нас с вами только перемены
В делах и мыслях, в нашем бытии!
Готовы вы к сему, сыны мои?»
И тихим шепотом прошелестело:
«Веди, отец! Святое это дело!»
2.07.09 16.00
Глава 3
1.
Как скорбно светят ночью факела.
Зловещи отсветы огней их по углам.
Вот-вот осиротеют здесь чертоги.
Не стали утро ждать и подводить итоги.
Уж в полночь тихо начался исход.
На выход скорбно двинулся народ.
Все прочь! Все прочь! Уйдем в полночь!
Оставим все! Тут некому помочь!
Тут Смерть царит, тут мертвые пребудут.
Прости, Аллах! И даруй людям Чудо!
2.
Лишь только отошли адамовы сыны
Чуть-чуть в пески от городской стены
Случилось, в самом деле, Божье Чудо!
Вдруг, в миг один, невесть откуда,
Раздался гром с безоблачных небес.
И ветер налетел – веселый бес.
Он дул недолго шквал за шквалом.
И тучу притащил, что небо застилала.
И хлынул ливень небывалый!
Опомнившись, толпа возликовала!
Народ воскрес! Народ воскрес!
«Аллах акбар!» - неслось окрест.
Тянулись к небу жадно руки, рты,
Тянулось все, что жаждало воды.
Наполнили сосуды и кувшины.
И ликованью не было вершины,
Превыше всех заоблачных вершин.
И поднял шейх над головой кувшин,
И вылил на себя, сосуд опустошив,
И радостно к народу возвопил:
«Господь Аллах нас всех простил!
Наш путь в сей час благословил!»
Стояла перед шейхом мокрая толпа.
Их впереди ждала туманная тропа,
И глас его звучал, что среди ночи гром:
«Дождемся, братья, светлых мы времен
Когда забудем про сегодняшний удел,
Лихую долю тех, кто уцелел.
И насладимся счастьем жития
В дни жизни после Страшного Суда.
И ночь пронизал вдохновленный глас:
«Веди! Веди, Спаситель, нас!»
3.
Настало утро, вновь раздался крик:
«Народ, очнись! Запомни этот миг!
Уверуй, поразись господним чудесам!
И в вере укрепись! Аллах акбар!»
И было отчего прийти в восторг
Окрест, насколько глаз увидеть мог,
Цвела пустыня, как чудесный сад,
Вся в зелени, как ранний виноград.
Разбужены, проклюнулись ростки,
Что сохраняли мертвые пески.
Воспряли к жизни, силу получив,
Огонь сокрытый к миру устремив,
И чудо жизни вышло из песков,
Чтоб радости познать, познать любовь,
Детей родить, раскинув семена,
И вновь уйти в песок, когда придет жара.
4.
И двинулись. Не мертвые! Живые!
И не было вокруг живых пустыни!
Не по песку! По саду шли!
Как будто сад барханы зацвели!
Однако знойный день свое берет.
И солнце все сильнее жжет.
Повяла зелень, листья опустив.
Поникла, силы к ночи затаив.
А люди шли, ведомые Судьбой
Знамение лишь видя пред собой.
Шли день и два и три, неделю шли,
Пока в ущелье вдруг не забрели.
Стояли скалы, как могучие врата.
Вела тропа меж них неведомо куда.
Робел народ. Вдруг дэвы там живут?
Проглотят, как ягнят. Напрасным будет путь.
«Вперед! – велел им шейх! – Вперед!
Не сметь робеть! Аллах нас всех ведет!
Ведет нас в жизнь, не в смерть!
С Аллахом нам под силу все суметь!»
Глава 4
1.
Вошли в ущелье. Раскаленный камень
Навис с боков, горя как пламень.
Жарою пыша не пускал
Идти вперед. Но караван
Стремился к цели непреклонно.
Полого спуск пошел. Наклонно.
Раздались скалы, жар потух.
А шейх весь обратился в слух.
Как будто пенье раздавалось…
Иль, может, просто показалось?
Казалось? Чудилось ему?
Но будто дивную зурну*
Услышал он. Иль пение то было?
Тревожно сердце вдруг заныло
В предчувствии иных чудес.
Мольбу простер он до небес
И рьяно ринулся вперед.
За ним последовал народ.
Внезапно горы вдруг раздались,
И все толпою оказались
В долине чудной красоты.
Застыли все, разинув рты.
И шейх смотрел, не веря глазу,
Тут вспомнил, что звучал в рассказах,
(Когда-то много лет назад),
Рассказ про чудный райский сад,
Что простирается в долине
Меж гор высоких, темно-синих.
Не сад, а божьи то чертоги,
Что с неба к скалам пали в ноги,
Что, словно волей колдовской,
Сокрыты от толпы людской.
2.
В рассказе вот что говорилось:
Когда-то людям божья милость
Проявлена была, как знак,
Чтоб правоверным показать
Насколь могуча длань Аллаха.
В ту пору пращур Абд-Аллаха
Еще на свет был не рожден.
Еще другой тогда Закон
Царил меж Богом и людьми.
Аллах тогда их не хранил.
Пророк тогда едва родился,
И божий дух над ним носился.
В те времена жила на свете
Семья одна. И божьи дети
Не знали горя и забот.
Живут так те, кто жизнь ведет
Без власти суетных пороков,
Кто был предтечей до Пророка,
Кто почву трепетно лелеял,
Чтобы Пророк в нее посеял.
- Зурна́ — деревянный духовой музыкальный инструмент древнего происхождения. Представляет собой деревянную трубку с раструбом и несколькими (обычно 8—9) отверстиями).
3.
Любимы дети те Аллахом
Не ведали пред Богом страха.
Безбедно жили в сей долине.
В реке могучей рыб ловили,
Пахали, сеяли, творили.
Смеялись, пели, говорили.
Влюблялись и детей родили.
И предков трепетно хранили
В могилах пышных. Предков чтили.
Так годы шли. А воды плыли…
Но в мире все по воле Бога.
И вот однажды на дорогу,
Ведущую в ущелье это,
Попали слуги Эль-Давлета.
(В те времена царил он в мире,
И слугами его все были,
Кто жил на землях горных тех.)
В охоте были. И, на грех,
Погнали серн, что в той долине
Паслись обычно. Те к стремнине
Подались было, чтоб спастись,
Затем в долину понеслись.
3.07.09 10.13
Глава 5
1.
Летит в ущелье рать лихая.
Природа дивная какая!
Воды разлив! Роскошный сад!
Давлет насколько будет рад!
Понять не могут как доныне
Не ведали о той долине!?
Ликуют слуги, гонят серну.
Уж скоро серне будет скверно.
Она в безумстве, как стрела
Летит. У слуг уж тетива
Натянута. Остался миг…
Навстречу вышел им старик.
Остановились кони вдруг,
Из седел чуть не сбросив слуг.
«Довольно крови, – рёк он им,
- Убийства нет в местах благих.
Оставьте зверя вы в покое.
Смиренны будьте и за мною
Ступайте в дом. Гостями будьте,
А об охоте вы забудьте».
2.
Отнялся речи дар у слуг…
Какая наглость! Кто-то вдруг
Посмел прервать их в час забавы!
Разгневались, хоть и не правы
В сем деле были. В раж тут впали.
Хлестнув коней, в дыбы подняли,
Стоптали мигом старика,
Останки тела в землю вмяв.
Втоптали старца в пыль земную,
И ринулись напропалую
Крушить и рушить все вокруг.
Ворвались в быта стройный круг.
Сожгли посев, убили скот,
Согнали в дом они народ.
И подожгли себе в утеху.
Но вдруг им стало не до смеха.
Раздался страшный гром с небес.
Господь небесный свод разверз
И тотчас же на землю хлынул
Невиданный доселе ливень.
Вмиг страсти зверские остыли.
Но поздно, виноваты были.
Великим был свершенный грех!
И кара не минует всех!
Сверкнул огонь с высот небес,
И молний стрелы в плоть телес
Вонзились рьяно. Спасу нет!
С тех пор минуло много лет.
Безвестно сгинул Эль-Давлет,
И мир познал немало бед.
В долину ж был доселе след
Сокрыт от всех. Но час настал!
В ущелье Абд-Аллах попал.
Гнев божий с места спал!
3.
Завороженный взгляд скользит
По раю. А рассудок спит.
Не верит ум своим глазам
Ушам, и носу, и рукам…
Бредут миряне как во сне.
Да где ж поверить! На Земле
Такому раю места нет!
Цветет вдоль речки бересклет,
На сочных пастбищах стада
Овец пасутся. Красота!
С отарой рядом пастушок
Играет в маленький рожок.
Чу! Странников заметил он!
Встревожен он и поражен.
Подходит робко. « Кто вы, люди?!
И забрели сюда откуда?
Как вы попали к нам, когда
Завалена навек тропа!
С иного мира не бывало,
Чтоб к нам хоть что-то попадало.
Лишь только птицы залетают!»
Ответили, что и не знают,
Как сами вышли на тропу.
Ведомо Богу одному…
Глава 6
1.
Прошел уж год, как шейх Яссин
По воле Бога и причин
Пришел в долину Акбарсу,
Так оказалось здесь зовут
Святое место среди гор.
Судьбы свершился приговор.
И не был приговор суров.
Напротив, словно дар богов,
Преподнесен был Абд - Аллаху
Как дар прощения Аллахом.
О том Яссин не сам узнал.
Сие озвучил аксакал -
Хранитель места среди скал,
Что людям в дар Господь послал,
Мудрец великий Альмагест.
Хранитель этих дивных мест
Еще задолго до исхода
Прознал о пополненье рода.
Поведал Альмагест Яссину
Исхода главную причину.
2.
«Греха в твоем роду немало
Издревле нажито бывало,
Но не карал Господь народ.
Не в этом дело. Был исход
Рожден другой совсем причиной…»
Когда-то в детстве мать Яссина
Скорбела над сыновней болью,
Ждала от Бога лучшей доли.
Болел сын сильно. Дан обет
Был матерью, что с этих лет
Отдаст Ему она Яссина.
Без всяких прав своих на сына.
И пусть любые терпит муки,
Но будет жив! Тому ж в поруку
Она права свои оставит.
И пусть Господь судьбою правит.
И внял Господь ее мольбе.
Заботы о младой судьбе
Взял на себя. Судьбой сам правил.
И вывел Сына из-под правил,
Что властны над мирской Судьбой,
Сравнявши тем его с собой.
4.
Дивился шейх тому рассказу.
Не верил. Но потом, не сразу,
Сознанье как-то прояснилось.
Яссину тайное открылось.
Он вспомнил все и осознал.
Теперь уж ясно вспоминал
И сны, и явь, и трон горящий,
И ангелов вокруг парящих,
И трубный голос, столь манящий,
В главе Яссиновой звучащий,
Что призывал его к себе
Во сне и в яви, и Завет
Давал, чтоб помнил тот всегда
Отныне, чьим он сыном стал.
Чтобы Законы не преминул
Он божьи чтить. Чтоб кротким был он.
Был справедлив. Не забывал
В молитвах Бога вспоминать.
За то порукой будет мать.
5.
Очнулся шейх. Увидел старец.
Изрек тогда, поднявши палец:
«Пришла пора. С тобой расстаться.
Уж время бы за дело браться.
Зовет труба. Ты это слышишь.
То трубный глас. То голос свыше.
Услышь его, Яссин, скорей.
Поверь, герой, судьбе своей.
Трубит тебе господний ангел,
Твою судьбу уж он направил
В далекие, иные страны.
Так поспеши же! Караваны
Не часты здесь. Прошу, Яссин,
Принять наш дар, мой господин.
Святыню нашу ты прими,
Тебя ждала. Храним спокону.
Но чай ведь вещь, а не икона.
Довольно уж ему лежать.
В достойны руки передать
Настало время, пробил час,
Уж послужить ему для нас
Пора. Возьми, тебе вручаю,
Защитой будь родному краю.
Поднялся аксакал и скрылся,
Но вскоре снова появился
С сиянием огненным в руках.
Лучился меч! Спаси Аллах!
Лучом, сверкающим от стали,
Вокруг себя все будто плавил!
Безмолвно шейх тому дивился.
Рот на замок будто закрылся.
И звука он издать не смог…
Чудесен меч, помилуй Бог!
Глава 7.
1.
Сказал мудрец: «Прими святыню,
Хранимую от рук. Отныне
Пришла пора. Замкнулся круг.
Дождался меч достойных рук.
Настало время для работы.
Возьми же на себя заботы».
Колено преклонил Яссин:
«Коли велит так Господин,
Приму сей меч! Защитой буду
Я на земле простому люду.
Послужим с ним во имя Бога.
Я поклянусь, что от порога
Не посрамлю клинка такого!
И поражу врага любого!»
И диво дивное случилось
Когда в десницу опустилась
Святая сталь. Трехкратно в небе
Зарница полыхнула. Следом
Раздался гула низкий звук
Как будто бы пришел в испуг,
И в недрах будто задрожал,
От страха спятивший шайтан.
«Пришла пора с тобой проститься,
Нет слов и старый глаз слезиться,
Вперед, герой! Вперед, герой!
Господь всегда, везде с тобой!
Иди ты с Ним и, им ведомый,
Внесешь ты в мир порядок новый.
Велик твой труд! Дерзай и пробуй!»
2.
Прощание не долгим было.
Родное племя в горе выло,
И волосы рвало.
Но шейх Яссин был непреклонен.
В сомнениях Господний воин
Не вправе на мгновенье быть!
Чтоб честь свою не уронить!
Стегнул коня и во всю прыть
Помчался, чтоб скорей забыть
Все что мешает исполнять.
Господней воли благодать.
04.07.09 21.21
Часть 2
Откровение.
Глава 1.
1.
Покинув, ставшие родными,
Просторы сказочной долины
Яссин недолго горевал.
Смирился, в размышленья впал.
Он мыслил: «Путь мне не указан.
Куда идти? Куда заказан
Мой меч и вера, и отвага?
Где древко собственного стяга
Смогу поднять я в знак победы?
А будь, что будет! Я поеду
В ту сторону, куда даст знак
Мой поводырь - Господь Аллах!»
2.
Поднял он очи вверх по склонам.
Увидел: над горою ворон
Нес что-то в клюве. Тут орел,
Что в высоте безмерной шел,
Крыла сложил и ринул камнем.
Его был выбор не случайным.
Прицельно пал на подлеца,
Что нес невинного птенца.
Добычу выбросил злодей
И прочь рванулся от когтей.
Успех орел свой закрепил.
Он клекот громкий испустил,
Над местом сим он сделал круг,
И резко устремился вдруг
Обратно в высь. И там парил.
Крылами он не шевелил,
Но высоту при том набрал,
И полетел орел к горам.
Был это явно знак с высот!
Следил Яссин за ним, а тот
достиг заоблачных вершин
И долго там еще кружил.
Но камнем пал.
И где-то сел.
Яссин чуть-чуть оторопел.
Знамение ему дано,
Но вряд ли понято оно?
К вершине той уже ль идти?
По гребню к ней ему ползти?
Что там? Какой в том тайный смысл?
Но, отогнав, как муху, мысль,
Стегнул Яссин в сердцах коня,
И двинулся к горам, творя
Молитву Вышнему, чтоб дал
Понятный более сигнал.
3.
Сигнала не было в помине.
Сомнения уже в Яссине
Родились, что зашел в тупик,
Когда стеной пред ним возник
Отвесный бесконечный камень.
И тут вспылил он! Словно пламень,
Достал из ножен божий меч,
Скалу желая им рассечь.
И диво дивное случилось!
Едва махнул, и развалилась
Гора пред ним напополам!
Не верил он своим глазам.
Единым взмахом рушить горы!
Не диво ль это? Этак впору
С ума сойти! Иль впасть во грех,
И, по пути кромсая всех,
Завоевать и править Миром!
И стать для всех людей кумиром!
От мыслей тех шейх ошалел.
Но, тут на камень налетел
Ретивый конь. На землю пал.
И следом витязь наповал
Слетел, повержен божьим гневом.
Упал Яссин, и жив бы не был.
Волшебный меч покинул ножны,
Взметнулся ввысь, будто подброшен,
И, кувыркаясь на лету,
Воткнулся в жухлую траву,
Чтоб божью волю показать.
У головы по рукоять
Ушел клинок в земную твердь.
Яссин увидел рядом Смерть
В какой-то миг… Тут стало стыдно,
Досадно, на себя обидно.
«О, боже! - возвопил тут шейх!
Прости меня! Ввел бес во грех!
Раскаяньем полна душа!
Прости, Всевидящий, меня!»
Видать Господь и не сердился.
Огнем меч снова засветился,
Который было уж потух.
Хватило лишь усилья рук,
Чтоб из горы клинок достать,
Погруженный по рукоять.
Глава 2.
1.
Раскаяньем душа Яссина
Полна была. Себя повинным
Считал он в собственных грехах.
Понуро двигался в горах.
«Ну как я мог! – ведя в узде
Коня по узенькой тропе,
С досадой думал он, – Как мне
Пришло взлелеять в голове
Такую мысль, чтоб стать над миром,
Властителем и всем кумиром!
Постыдно то! Прискорбно это!
И стоит ли бродить по свету
Во славу Господа Аллаха,
Коль удержать себя в руках я
От скверных мыслей не могу?
Или могу? Себе не лгу -
Могу! И даже в силах это
Я доказать по белу свету!»
Воспрянул снова шейх Яссин.
Но случай в голове седин
Ему добавил все же этот.
Остался седовласым следом.
2.
Он долго шел. Уже смеркалось.
Пещера по пути попалась.
И в ней остаться на ночлег
Решил Яссин: « Закончу бег.
Зачем спешить, коль нет нужды?
В пещере поживу. Еды
Покуда хватит мне. В дорогу
Довольно дали, слава Богу».
Он спешился, и снял поклажу:
«Пасись, пока я не приважу».
Коня пустил пастись поодаль,
А сам воды напился вдоволь,
И яства, данные в дорогу,
Усердно помолившись богу,
Принялся есть с усердьем он
На зависть каркавших ворон.
Насытившись, прилег поспать,
Не в силах сон одолевать.
3.
Часов уж шесть он отдыхал.
А может больше. Сладко, спал,
Но вдруг проснулся от тревоги.
Не может быть! Но свет глубокий
Струился по стенам пещеры
Был свет неистовым и белым.
Светился меч, что, словно птица,
Под потолок пещеры взвился!
Яссин к нему скорей подался,
Меч ухватил и с ним остался.
Возник в пещере трубный глас.
И этот глас его потряс!
Звучал тот голос ниоткуда,
Со всех сторон! И был повсюду.
Казалось шейху, звук исходит
Из стен и воздуха. И, вроде,
Звучит в главе его, Яссина…
«Приветствую тебя, как сына!
Уверуй в чудо! Бог с тобой
Поговорить хочу, герой!
4.
Доселе был ты не готов.
И множеством стальных оков
Ты жизнью суетной был связан.
Всему и всем ты был обязан.
Хоть разум твой и говорил,
И смел и дерзок разум был,
Но сердце спящее молчало.
Рассудка сдавлено началом
Неслышно билося в томленье,
Был ум твой камнем преткновенья.
Хвалю тебя в твоем усердстве!
Сумел ты от объятий Смерти
Спасти народ свой, дом покинув,
Привычки, правила отринув,
Решенье принял, на себя
Взял весь ответ. Ты, всех любя,
Сам создал чудо, спас народ!
Навек избавив от невзгод,
Его судьбу ты изменил.
Настойчив был, грех искупил
Огромной жертвой. И за это
Привел тебя, куда Давлета
Я даже близко не пускал.
Впустил в долину между скал.
Отныне там весь твой народ,
Хранимый мной, пусть поживет.
Тебе ж дана судьба иная.
Уйти оттуда, путь не зная,
Сюда прийти, меня узнать,
Со мною время скоротать».
5.
Пред мощью божией робея,
Глаз отвести с меча не смея,
Яссин сказал: «Господь, Аллах!
Тебя узнал я! Как же так!?
За что меня ты так приветил?
За что судьбу мою отметил?
Заслуга в чем моя скажи?
Чем милость божью заслужил?
«Мой сын! – сказал ему Господь,
- Тебе доверю свою скорбь».
09.07.09. 12.05.
Глава 3.
1.
« Уж много времени взираю
С Небес на Землю. Понимаю
Несовершенство бытия.
Увы, но таковой была
Моя задумка изначала.
Чтоб на земле мои начала
Несовершенны были, но могли,
Подняв свой взгляд от бренности земли,
Уверовав в меня, приблизиться к Порогу,
Перешагнув его, сравняться с Богом.
И выбор дал им. Жизнью ль жить убогой,
В заботах, суете, и чтоб дожить до срока,
В мучительном и суетном стремленье
К деньгам и почестям, к людскому восхищенью.
Или на век отринуть суету мирскую
Увидеть по другому жизнь земную.
Душою устремиться в горний мир высоко,
Законы божьи чтить и уповать на Бога.
Творить добро, заботится о ближних,
Сирот лелеять, сторониться низких
Людей, страстей и слабостей тщедушья,
Всего того, что в людях губит душу.
2.
Путь выбирая, каждый упрежден:
Как ты пройдешь, за то и награжден
Пребудешь после в жизни вечной.
Иль муке будешь предан бесконечной.
Иль попадешь в сады на небесах,
Где сладострастных гурий телеса
Сулят тебе блаженства неземные.
Живущим всуе мниться, что слова пустые
Написаны в священных книгах.
Живут они единым мигом.
Что жизни вечной им прекрасы!
Хотят они всего и сразу!
Вкусить сластей всех бесшабашно,
А там и помереть не страшно!
И мниться им, что нет Там Ничего.
Лишь пустота и тлен и забытье.
Но как же ошибаются они!
С бессмертною душою рождены
Все люди, звери и созданья…»
Тебе я выскажу признанье:
«От скуки я страдаю, сын!»
3.
«Пойми меня, ведь я один!
Я Вечен, я Везде, я Всюду!
Вчера и завтра я пребуду.
Во мне есть Все и нету Ничего.
Познанием себя лишь самого
Могу потешить я себя отчасти.
Творю Миры и Время в одночасье.
И в одночасье рушу их от скуки.
И вновь творю, не покладая руки.
Нет Мира без меня, есть я без Мира.
Миры творя не жажду быть кумиром.
Я жажду только лишь самопознанья.
Такое главное живущим всем заданье
Даю пред тем, как жизни в них вдохнуть.
«Сыны, мои! – я, наставляя в Путь,
Вам говорю, частичку отделяя
От плоти каждый раз, и вам вручая,
- Не забывайте вы откуда!
Несите Свет мой вы повсюду!»
Вступая в жизнь любой из вас
И, получая мой наказ,
Клянется, что с рожденья и до смерти
Блюсти завет мой будет. В круговерти
И суете мирской слепой рутины
Всегда он будет помнить чьим был сыном
Иль дщерью, снисходя в сей бренный мир.
Клянется предо мной: не сотворит кумир,
Не осквернит себя он богохульством,
Ни похотью, ни жадности безумством,
Предательством себя не осквернит,
И щедрым будет, коль судьба ссудит.
И справедливым будет, благородным.
Что славой не прельстится он народной.
Глава 4.
1.
Клянется каждый так, обет давая.
Наверняка обет дающий знает,
Что в бренный мир сей снизойдя,
Врата из Рая проходя,
Забудет он про все, что прежде было
С ним до рожденья. Только у могилы
Вернется память лишь на миг,
Чтоб жизнь свою он всю постиг,
Пред тем, как вновь со мною слиться.
Приму я с радостью частицу
Себя в себя. Сольемся с ней
В любви взаимной. Веселей
Тогда мне станет жить Нигде,
В Безвременье и Пустоте.
2.
Пойми, мой сын, одна отрада
Мне в вас! Лишь вы награда
Мне за мои труды и муки.
Люблю вас всех. Любые звуки
И песни, чувства и дела,
Труды и книги, города,
Дороги, замки, корабли
Все, что в трудах создали вы,
С любовью трепетной творили,
Не спали ночи, худо жили,
Недоедали вы подчас,
Когда вдруг посещала вас
Мной с неба посланная Муза.
Я рад всегда, когда для пуза
У сыновей найдется время
Лишь на задворках вдохновенья.
И это верно. Ведь душа первична.
Она не ест. А телу же обычно
Немного надо. Я скажу тебе,
Что тело не нуждается в еде.
Ошеломлен? Но это так.
Секрет тут в том, что мясо на костях,
И кровь, и мозг и прочая начинка -
Бессмертны. Не нуждаются в починке.
И им не надобно другой еды
Помимо Солнца света и воды
И соли, что с водою входит.
Такая мысль тебя заводит?
3.
Ошеломленный шейх не в силах
Промолвить слово был. Спросил он:
« Ну как же, Боже, без еды?
Не будет сил ведь никаких!?»
Ответил Вышний тут Яссину:
« Скажи тогда, а где же силу
Берешь для жизни?» – «Ну, в еде….
Быть может сила вся в воде?
Ведь без воды и день не в радость.
Два не попил, и жизнь скончалась…»
«Почти ты прав, но дальше мысли.
Еще ты от чего зависишь?»
«Без воздуха, - сказал Яссин,
Я б и минуты не прожил!»
«Ты прав, - ему Господь сказал,
-Таким я этот мир создал.
Раскрою я тебе основы
Существования мирского.
Дыханье есть Основа Жизни.
Таким я этот мир замыслил
Коль дышишь - жив,
Коль нет - то мертв.
И суть дыхания не в том,
Что воздух поглощая ртом
Ты насыщаешь им все тело.
Совсем в другом дыханья дело.
Но, чтоб ты понял я сначала
Раскрою Бытия Начала».
Глава 5.
1.
Есть только Я. И я есть Свет.
В безвременье и пустоте
Сияющий Любовью Вечной
Невестой в платье подвенечном
Томлюсь, как дева в ожиданье
Соитья таинства познанья.
Но уж когда терпенья нет
Я останавливаю Свет.
Частично. Только самый малый
Ничтожный лучик. Наблюдаю
Как, тормозя, рождает он
И Твердь и Время. Сей Закон
Есть Первый, из моих Законов
Существования мирского.
Вся Твердь есть Свет приторможённый,
Летящий луч, в спираль скручённый,
В клубок свернувшись, ставший твердью.
И, походя, родивший Время.
2.
Ты понял ли в чем смысл Творенья?
Частицы Света из Движенья
Однажды выпав, из Потока,
Рождаются как луч иного,
Уже вещественного Света,
Что освещает все планеты.
Они летят, творя Пространство
И Время. Их непостоянство
Все больше тормозит полет,
И это, стало быть, ведет
К тому, что, прекративши ток,
Луч света, свернутый в клубок.
Становится вещественной частицей,
Внутри которой свет кружится,
Но вырваться не может из тенет,
Доколе вновь разбег не наберет.
И так она недвижна Вечно.
Хотя вращается, конечно,
Сама в себе, и мниться ей,
Что в мире всех она важней.
3.
Так Твердь рождаема мной в Мире.
Сначала Свет, потом, по мере
Рассеянья начальной силы,
Огонь и Воздух а, за ними,
Вода, Металл. Последний Камень.
Он тверд и вечен. Света пламень
Закручен в нем, что не достать
И вновь его не разогнать.
Зато он самый вечный в Мире
Из всех, что плавились в горниле.
Но должен ты одно понять,
Что вся земная благодать
Сотворена была из Света.
Иного просто в Мире нету.
Все в мире Свет, но разный он.
И разница всего лишь в том,
Насколько он остановился,
Насколько скорости лишился,
Насколько от меня отстал.
Таков Творения финал.
4.
Теперь послушай про Второй
Мирской, мной писаный, Закон:
Хоть каждая частичка в Мире
Живет раздельно с остальными,
Но в ней всегда царит стремленье
К скорейшему объединенью
С такими точно как она.
И тем желанием полна
Любая сущность в бренном мире.
То память, что когда-то были
Они лучом единым Бога,
Но разделились у Порога,
Возникши в Мире сем подлунном,
И, в упоении безумном,
Что «Я» своё все получили,
Все про Единство позабыли.
19.07.09.
5.
Второй закон гласит о том,
Что каждый бренный обречен
На две судьбы: ко мне стремиться,
Чтоб поскорей объединиться,
Или скитаться в одиночку,
Все больше скручиваясь в точку.
Исхода два всегда пред вами:
Иль Светом стать, горя как пламень,
Иль стать землей, пополнить Мрак,
Моих надежд не оправдав.
И чтоб не мыкались напрасно
Подобно малым детям в яслях
Я регулярно посылаю
Заветы вам. Их принимают
Мои Посланцы, что известны.
Из них Адам был первовестный,
После Адама Ной в Ковчеге,
Завет для вас сокрыл на веки.
И Моисей нашел скрижали,
Что на горе Синайской пали.
Иисус Христос - любви посланник
Распят был вами. Ведь изгнанник
Был мною в теле… Я был им.
И вами до смерти гоним…
Последним с Вестью посылал
Мохаммеда, что нес Ислам.
И вовсе не было меж ними
Какой-то розни с остальными.
Такими были, как и все,
Что Ной, Христос иль Моисей.
Такие ж люди, сплошь из плоти.
Но были преданы заботе
Моей с рожденья и до смерти.
Ты знаешь ли, что ваши дети,
Кто с детства взращен без отца,
Всю жизнь любим мной до конца?
Глава 6.
1.
Так мир животный я устроил
И равновесие такое
В его основу заложил.
Чтоб рядом с сильным слабый жил
Различье дал я им в еде.
Сравни ты сам. Когда и где
Ты видел бы, чтоб барс гнал дичь
Не так, чтоб за прыжок настичь,
А так, чтоб до смерти загнать?
Так вот: мной не дано скакать
Как серне барсу! Дело в том,
Что все заложено огнем,
Текущим в жилах у живущих.
2.
Мой Свет, что вам с небес отпущен,
Есть Сила для всего живого.
Растение же первооснова,
Которая, поймавши свет,
Его способна на обед
Употребить, вогнав в кольцо
Вращения внутри листов.
Свет разделив на радугу внутри
Растение, назад лишь отпустив
Зеленый луч, становиться способно
Взрастить себя и дать потомство.
Ты понял, что растение есть свет,
В котором зелени всего лишь нет?
Вся зелень, выйдя наизнанку
Растенье, сделала желанной
Едой для тварей всяких в мире,
Что от растений расплодились.
3.
А тот, кто ест листву? Чем он живет?
Что движет им и жизнь ему дает?»
«Все тот же свет? – изрек Яссин,
-Им движет свет, мой Господин?»
«Ты прав, мой сын. О, мой Яссин!
Все тот же свет – причина из причин.
Но в свете нет уже Зеленого Огня
Его пополнить можно, лишь ловя
Свет от Огня, горящего над вами,
Лишь Солнца впитывая пламя.
Итак, в растениях вся сила,
Что свет движения лишила
Прямого. И загнала в круг.
Зато она дала сомкнуть
В едино Землю, Воду, Воздух
Огнем наполнить, что не просто,
Создать животное из тлена
Движеньем наполнить члены.
И так Земля зазеленела,
Хорошее то было дело!
4.
«А что же дальше, Боже, было?
Что остальное сотворило:
И рыб, и птиц, и гадов разных,
И всех зверей разнообразных?»
Все очень просто. Так случилось
Что как-то, где-то приключилось
Растенью погибать без света.
Трагичного тут, право, нету.
Смерть есть всего лишь переход
К бессмертью от земных забот.
Но то растенье не смирилось.
Коль нету света – устремилось
Отнять питанье у других.
Оно вонзило корни в них.
Так совершился без сомненья
Впервые акт грехопаденья.
Так появились каннибалы,
Что вместо света поедали
Себе подобных. Этот грех
Родил немало к жизни тех,
Кто мог питанье получать
Уж без зеленого луча.
Еще немного света было
Потеряно, когда впервые
Иные твари появились,
На свет животные родились.
И вот творение другое
Уж ест растение земное.
Наверно спросишь, почему
Не дал способность я ему
Подобно зелени земной
Питаться с неба прямо мной?
« Да дал я, дал! Способен каждый
Питаться мной. Лишь только жажды
Не испытала б тварь земная,
А пищи ей всегда хватает
Идущей с неба. Не помрет,
Коль вовремя воды попьет,
Дышать сумеет, дух вбирая,
Мной посылаемый всегда ей!
Но только лень вам дух вбирать.
Спешите вы скорей пожрать,
Употребив земную пищу,
Что свет хранит уже не высший,
А обедненный и не полный,
Рабом земным став своей волей.
5.
Закон, что Третьим дал я вам
Гласит: Всему венцом Адам
Назначен быть среди живущих.
Достоин самых наилучших
Плодов и радостей земных.
Вкушать плоды и члены их
Ему назначено судьбой.
Они же, доли таковой
Совсем же не должны страшиться,
Но и с желаньем относиться
Повинны к службе. И, порой,
Хоть жизни собственной ценой.
«Но почему!? - дивиться шейх:
Ты так обидел тварей всех?»
«Я не обидел. Не могу
Обидеть я. Пусть и врагу,
Которого в помине нет,
Я все равно дарил бы Свет,
Любовь и Ласку - мою суть.
Как я могу кого-то вдруг
Обидеть, бросить, наказать
Коль он всего лишь часть меня?
И, может, лучшая частица,
Что к совершенству устремиться
Захочет в следующий момент,
Исполнить Жизненный Завет?
6.
Когда Завет даю я вам?
Когда уже невмочь лучам
Пробиться сквозь телесный плен.
Когда не светитесь совсем.
Когда глаза тусклы, как камень,
Когда не пышет сердца пламень,
Когда гордыня больше вас,
Когда заботит лишь запас
Накопленных земных богатств.
Когда кругом засилье братств,
Сетей и прочих свор безумных.
Которым много полоумных
Несут последнее в надежде
Урвать побольше, побезбрежней,
Но остаются «на бобах».
Когда звучу лишь на устах,
Когда во храмах сплошь торговля,
Когда старушечье злословье
Шипит во след пришедших в храм.
Когда не судят по делам.
Когда на исповеди тайна
Для всех стоящих достоянна,
Как словно в очереди дрязги.
Когда священник без опаски
Взывает к пастве о закяте
И служит мне закята ради.
Когда все так, то очевидна
Уж близкая кончина Мира.
И чтоб не сгинуло Творенье
Снисходит Божье Откровенье
На избранных сынов моих,
Теперь и ты один из них.
7.
Тебя я не покину впредь.
С тобой пребуду. Даже смерть
Не разлучит, а лишь возвысит.
Соединит в небесной выси.
Теперь же я тебя оставлю,
Иначе вовсе же расплавлю.
Смотри горишь ты, словно меч!
Тебя ж мне надобно беречь.
Ты нужен мне для дел земных.
Повинен ты до остальных,
Живущих слепо в бренном мире,
Весть донести. Поговорили
Довольно мы. И впредь получишь
Немало знаний наилучших
И истинных о Мирозданье.
Теперь же кончилось свиданье.
Дерзай, мой сын, неси законы,
Я ж отодвину все препоны
И в мире путь освобожу».
Умолк Отец. Меч полыхнул
В последний раз и сам погас.
Яссин без сил на пол пещеры
Присел. Вся кровь его кипела.
Лучился дивный свет от тела.
«Еще чуть-чуть, и я сгорел бы,
Душою к Богу отлетел бы».
И, на полу пещеры распластавшись,
Яссин в беспамятстве уснул, уставший.
Часть 3
Возвращение.
Глава 1
1.
Зарей окрасился с Востока
Край неба солнечным потоком,
Но спал Яссин еще в пещере.
Не снились сны ему доселе,
Теперь же видел сон Яссин.
Да вряд ли сон! Как в яви был
На небе он в чертогах Бога,
Но не стоял он у порога,
А жил, как в доме у себя,
Любим Отцом, его любя,
Любя и Небо и Творенье,
Что создано в одно мгновенье
Однажды было на века.
Паря, как беркут в облаках,
Меж звезд витая, как жар-птица,
Яссин, как мальчик веселился.
Да, собственно, и был мальцом,
На волю пущенный Отцом.
Покинули его невзгоды,
Скитанья в поисках свободы
От тягот, выпавших на племя.
Тяжелое свалилось бремя
С Яссина плеч. Свободен был
Теперь Яссин на небе жил.
Но то не явь, а только сон.
Но Яви есть незыблемый Закон,
Что сон и явь должны чередоваться,
Чтоб равновесье в мире сохраняться
Могло между деяньем и ответом.
Стабильность Мира зиждется на этом.
Но жизнь взяла свое и победила,
Яссина светом солнце разбудило,
Луч шаловливый запустив в пещеру,
И в явь вернуть его сумело.
01.08.09г.
2.
Слепящий луч взошедшего светила,
Что светом божьим землю озарило,
Во тьму пещеры вторгся своевольно.
Яссин не ждал, зажмурился невольно,
Поднялся с ложа и открыл глаза.
И не поверил им. О, чудеса!
Он видел свет, струящийся повсюду.
Немыслимым, подобным чуду,
Открылся мир ему с теперешних времен.
Был взгляд Яссина видно изменен,
После того, что с ним случилось.
И, видимо, не только изменилось
Сознание его, но изменился сам.
Не мог поверить собственным глазам,
Но знал вперед, что взгляд не лжет.
Смотрел Яссин наверх, смотрел вперед.
И видел, как изысканно соткан
Из света струй любой материал.
Светились стены разными огнями.
Бежали всполохи. Веселый пламень
Лился по трещинам между камней.
Стекал на пол пещеры. Воздух в ней
Не черным был и не прозрачным.
Искрился светом многозначным,
Мерцающим и льющимся водой.
Особенно густым над головой
Был он и, будто бы, светился.
Очами шейх попристальней вперился
В скалу напротив, ибо увидал
Какой Господь ее, скалу, создал.
Не камень был то! Мириад огней
Свернувшихся в клубки, как сонм лучей,
Уставших от полета по пространству,
Уснувших и обретших постоянство.
В строю едином, не в навале,
Структуру четкую частички создавали.
Решеткой огненной крепилась вся стена.
В решетку каждая частичка вплетена
Была навек и только лишь дрожала,
При этом звук прекрасный издавала.
И звуки всех частиц сплетались в хор.
А может быть то просто разговор
Был камня с Богом? Дивно было.
3.
Яссина словно молнией сразила
Такая мысль, что видеть можно
То, что сокрыто. Непреложно
Сохранено от глаз людских.
Однако ж можно! Сил своих
Чуть-чуть у человека не хватает
Молится надо. Их молитва добавляет.
Не пустословье уст едва бубнящих,
А искренность молитвы настоящей
Творить способна чудеса земные.
Они на то даны, слова святые!
Их строй и ритм, написанные Вышним,
Так сложены для нас, что возносившим
Их искренне, с душевной страстью,
Без корысти и с жаждой соучастья
Всегда открыты к счастью тропы.
Ключом к душе являются те строфы.
Когда творит молитву правоверный
Свободен он от нечисти и скверны.
Телесная светлеет оболочка.
Огонь небесный наполняет почки,
И печень, и другие члены.
И в теле наступают перемены.
И духом божьим полнится душа.
Для этого молитва хороша.
Яссин усердно помолился богу,
Собравшись быстро, двинулся в дорогу.
4.
Свет солнца ярок был без меры.
Едва наш шейх из недр пещеры
Наружу вышел. Вспышкой мощной
Ударил свет Яссину в очи.
Закрыл Яссин глаза невольно.
Но тот не мерк! А шейх спокойно
Смотрел перед собой сквозь веки!
Не темен мир был! Полноцветен!
Сквозь веки видел белый свет!
Казалось солнца больше нет.
Есть в небе лишь прокол для света
Откуда льется он на землю,
Откуда глаз Господний наблюдает.
Он этот свет для нас и испускает.
И льется тот, подобно водопаду,
Рождая по пути и прах и влагу,
И воздух, что есть свет притихший,
Стремительный свой бег остановивший.
Но не совсем, а только лишь слегка.
И видно как рождается зигзаг
Сначала на луче, потом родится вихрь,
И схлопывается луч до точек. По две их,
Что словно в дивном танце кружат
Среди таких же праздничных подружек.
И воздух, как огонь кипящий.
Из пар танцующих весь состоящий.
Не воздух а кисель, насыщенный огнем.
И не дыши, а пей! Столь жизнью насыщен.
И глубоко вдохнул его Яссин.
И огненный поток, стремниной закружив,
Вошел во внутрь через открытый рот.
А тот, что был внутри, покинул, в свой черед,
Нутро Яссина. Был он без огня.
Тяжел и темен, как земля после дождя.
5.
Путь по ущелью змейкой вился.
Конь мерно брел. Яссин дивился.
Никак привыкнуть он не мог
К иному виденью того,
Что раньше было столь привычно.
Все ныне стало необычно.
Двойное виденье открылось.
Как будто прежним сохранилось
Все сущее вокруг него.
Однако взгляда одного
Сиюминутной остановкой
Суть всех вещей вскрывал он ловко.
В вещах подспудное поднялось
И видел он уже не малость,
Не кожуру, не оболочку.
Он видел, скрученные в точку,
Лучи и пламенную сеть,
На коей все, как на корсет,
Надето телом на скелет.
Привык Яссин к иному взгляду. Вроде
Стал замечать он тонкости в природе.
Наполненность различная огнем
Была в природе мертвой и живой.
Живое пламенело и светилось,
Как всполохи вокруг него носилось.
Жужжа пчела над цветом пламенела.
А мертвое едва-едва лишь рдело.
И только в нем подсвечивал корсет
Нетленный и несущий свет.
6.
Уж полдень близился, и солнце припекало,
И можно бы подумать о привале,
Под сенью каменной передохнуть,
Попить, поесть, слегка вздремнуть.
Зной плавил все, а шейх дивился.
Скакун взопрел и притомился!
Ему же нипочем все было!
Неведомо откуда брались силы,
Как будто от палящего светила
В него та сила сразу снисходила.
Он пешим шел, не ведая усталость.
Вел в поводу коня. Ему казалось,
Что мог вот так идти и день и ночь,
И мог бы все преграды превозмочь.
Куда он брел Яссин не понимал
Одно он для себя осознавал,
Что ныне и до самой смерти
За каждый шаг пред Богом он в ответе.
К служению верховной власти
Отныне и навеки он причастен.
Одна лишь мысль покоя не давала
«Когда и где, и как я распознаю
Свой путь и правильность свершений?
Чем я проверю правильность решений,
Которые принять придется?»
И сам себе ответил: «Отзовется
На правильность решений сердце.
Оно мерило праведности действий».
Глава 2.
1.
Три дня пути Яссина утомили,
Но лишь слегка, сил не лишили.
Довольно бодрым въехал шейх в долину,
Которую недавно он покинул.
Как видно не заметным не подъехал.
Встречало племя с ликованьем, смехом,
Но чувствовал Яссин подспудно
Встревоженность в скопленье многолюдном.
«Собратья! Соплеменники родные!
Принес благую весть вам ныне!
Об Откровенье божьем, что Аллах
Мне ниспослал в пещере на горах!
Он говорил со мною наяву,
Как с вами я сегодня говорю!
Поведал мне Господь о многих тайнах
И об Основах Мирозданья.
Поведал как устроен мир
Поведал он о Правилах земных
И дал Господний мне наказ,
Чтоб эту весть донес до вас».
2.
Молчала стихшая толпа.
Испуга тень в людских глазах
Увидел вместо ликованья.
«Какое странное созданье
- Яссин подумал, - Человек…
В мечтах живет он весь свой век,
Но только сбудется мечтанье,
Осуществится пожеланье,
Как в миг отказывается он
От цели, к коей устремлен,
Всю жизнь был. Помыслы его
Вспять устремляются легко
Лишь только бы не выступить за грани
Привычных правил миропониманья…»
3.
«Не рады вы, смотрю, таким вестям…
И это почему?- вопрос я вам задам,-
Ответит кто? Осмелится сказать
Желанья почему Благую Весть принять
У вас в помине нет? Каков ответ?»
Тут выступил вперед седой Джавдет:
«Мы рады бы принять ту весть, о, шейх!
Благая весть обрадовала б всех.
Но как узнать, что весть та такова?
Как знать, что у тебя здорова голова?
Поведай нам, что Бог тебе сказал.
Послушаем. Быть может распознать
Сумеем мы где Истины слова,
А где речёт больная голова.
Не обижайся ты на нас, о, шейх!
Но Истины слова важны для всех.
И право мы имеем сомневаться,
Дабы от веры нам не уклоняться».
4.
И рассказал Яссин толпе, как смог:
О Истинах земли, что заповедал Бог,
И о законах непреложных Мирозданья,
И о главенстве пониманья
Что Бог он в каждом, каждый - Бог!
Но видно донести до них не смог…
И видел он – в сомнении толпа.
В глазах неверье. Бегают глаза.
И света нет в очах. Одно недоуменье.
В бездумных головах извилин шевеленья
Не слышно. Только серой мглы
Завеса поднялась поверх толпы.
«Неверия полны, – изрек Яссин,
- Спросите у муллы, чтоб рассудил».
Послушались. Священника позвали.
Как поняли, про все пересказали.
Он выслушал внимательно донос.
Подумал. В назиданье произнес:
«Одиножды был послан нам Пророк.
Закон и Волю Бог через него изрек,
Аллах Закон единожды нам дал.
С Пророком передал, и именем Коран
Назвал его. И больше не изволил
Чтобы какой другой вассал иль воин
Пророком был. И после того срока
Он не давал ни книг и ни пророков.
Таких, как ты, потом бывало много,
Кто утверждал, что знает Слово Бога,
Что сыном именует его Бог.
Немало было таковых сынов».
5.
Не возражал Яссин. Сказал грустя.
« Неверием полны вы! Вижу я
Не верите… Так вспомните! Когда
Пришла в наш стан великая беда,
Поверили в то время в одночасье,
И минуло, стоящих тут, несчастье.
Дорога к счастию открылась вам тотчас.
Теперь вы здесь. У вас еды запас,
Есть пастбища, жилье и речка полноводна.
Живете вы и сытно и вольготно.
Детей растите в мире беззаботно,
Но Бога поминая неохотно!
Забыли вы, кто дал вам сей покой!
Заелись. Озабочены собой
Лишь вы! Забыли про веление
Аллаха жить во праведном стремленье
Молитвенный искать душе покой,
Заветы чтить, чтоб жизнь прожить с душой,
Ее позывам только подчиняясь,
Жить гласу совести вверяясь.
Да Бог же с вами пусть пребудет!
А я же вас покину, люди!
Не буду жить, коль веры нет.
Пойду по миру. Пусть Джавдет
Тут старшим будет среди вас.
Но помните вы мой наказ
И чтите истово Аллаха.
Не то не миновать вам краха
Безбедного существованья.
Запомните вы это назиданье!»
Сказал и ногу в стремя вбил.
И быстро на коня вскочил.
И прочь понеся из долины,
Кнутом хлеща коня безвинно.
Глава 3.
1.
Который день в тоске душевной
Жил шейх среди ущелий.
Зубная боль съедала душу.
И сердце сжато, как удушьем,
Не билось вовсе, только ныло.
Яссину сердце говорило,
Что не прошел отъезд бесследно
И племя не минуют беды.
Надумал было он вернуться.
Коня взнуздал, но конь споткнулся
И, видно, ногу подвернул.
Яссин, как знак поняв, смекнул,
Что нет пути ему назад.
Остался шейх пожить в горах
И в одиночестве до срока
Решил побыть Яссин немного.
2.
Он не скучал средь чудных гор.
Поставил под скалой шатер.
Охотился на куропаток,
Во множестве шнырявших рядом.
Питался он с даров земли.
В ручье форели наловив,
Плодов с кустов насобирав,
Едою тешил он себя.
День шел за днем, а ночь за ночью.
Не утруждал себя он очень
И был в томленье безмятежном.
В тени Яссин лежал разнежен,
Как вдруг услышал некий шум.
«Обвал? Баран? - пришло на ум, -
Или крадется зверь в горах?
Иль человек забрел сюда?
Откуда быть тут человеку?
Окликну все же я для смеха.
«Эй! Кто там? – крикнул, что есть мочи.
Ответ донесся странный очень:
«Я, шейх, приветствую тебя!
Аллах Акбар! Четыре дня
Тебя ищу и сбился с ног.
Я Ибрагим – Лейлы сынок,
Михмеда сын, Джавдета внук.
Едва нашел тебя я тут.
Плохую весть тебе принес.
Душа болит, но нет уж слез».
06.08.09 г.
3.
« Едва покинул ты долину, -
Зучала повесть Ибрагима,
- Как началась меж нами склока.
Наговорили очень много
Плохого про тебя, про Бога,
И даже подрались немного.
Всем выбора досталось бремя.
Надвое разделилось племя.
Кто в меньшей части оказался,
Тот за тебя всё заступался.
Поверили, что ты Посланник,
Аллаха Вышнего Избранник.
Пойти готовы за тобой
Мы были. Только пред толпой
Сробели. Много слишком их,
Словам не веривших твоим.
Решили те - ты не в себе.
Ум помутился в голове.
Гордыней обуял шайтан,
Чтоб принял ты духовный сан
Пророка. В самом деле был бы
Шайтаном по земле водимый.
Чтоб Лжепророком был меж нами,
Чтоб правоверных испоганил.
4.
Но Бог все видел. Рассудил.
Нас саранчою наградил
На утро за безверье наше.
Как туча налетела. Страшно!
Нет! Жуть нас просто обуяла,
Когда та туча с перевала
Спустилась с шелестом в долину.
До смерти не забыть картину,
Как, опустившись на поля,
Все пожрала та саранча.
И ни былинки не осталось,
Коры лишь на деревьях малость.
Всё вымела и улетела.
Так божья кара, и за дело,
Не преминула нас настигнуть.
Но это только половинность
Всех бед. Мы справились бы с ней,
Не дай Бог кары пострашней.
5.
Настала ночь и с перевала
Наволокло к нам вниз тумана.
То необычный был туман.
Живой и липкий, как обман.
Проник он всюду, словно вор,
Принес с собою приговор.
Проснувшись, стали умываться.
Сначала кто-то удивлялся,
Что изменился цвет лица,
И кожа посерела вся.
Под вечер стало нам страшнее.
Тела у многих почернели,
Покрылись язвами, и гной
Из язв тек черною смолой.
Мгновенною была та кара.
Но все ж не всех она забрала.
6.
Увидели мы божье Чудо.
Хоть и забрала много люда
Та немочь. Многих не коснулась.
И вот как дело повернулось.
В живых остались только те,
Кто, пребывая в меньшинстве,
Однако за тебя стояли,
Когда в толпе негодовали
Или молчали втихаря,
Нейтралитет меж сил блюдя.
Их лихоманка не сразила
И стороною обходила.
Остались целы, невредимы,
Святою верою хранимы.
Когда случилось все, Джавдет,
Пусть даст Аллах ему сто лет,
Собрал оставшееся племя
И рёк, что горевать не время.
Свершился божий суд над нами.
По вере нам сполна воздали.
Кто верил – жив, кто нет - тот мертв,
Вступил под Господа покров,
И в свете том получит место.
По вере, набожности, чести
Определен ему насест.
А нам же время с этих мест
Пришло всем сняться и Яссина
Искать по весям и долинам.
Найти его и покаянно
Просить прощенья неустанно».
Закончил Ибрагим рассказ,
Что душу шейха так потряс,
Перевернул, испепелил
И к жизни снова возродил.
«И где теперь вы все, скитальцы?» –
Спросил Яссин. И парень пальцем
Ткнул в точку между двух вершин.
«На перевале, господин».
7.
Когда подъехали верхом
Яссин с уставшим пареньком
Счастливым до самозабвенья,
Навстречу ринулось все племя,
И в ноги пало, как один.
«Яссин! Прости нас, Господин!»
И сердце сжалось у Яссина.
И как не сжаться? Той картины
И камень выдержать не смог.
Несчастных тел, у его ног,
Едва ль была и десятина
Из всех, оставшихся в долине.
К тому же вид людской потерян.
Смущен, испуган и растерян.
Лежал народ пред шейхом ниц.
Он спешился, метнулся к ним,
С колен поднял, кого схватил,
Потом другого подхватил.
И так ещё, ещё, ещё….
Он обнимал их горячо.
Вот, наконец, пред ним Джавдет.
Состарился на двадцать лет,
Поникли старческие плечи.
Но взгляд повинный был сердечен.
8.
«Прости, Посланец, нас убогих!
Не поняли мы воли Бога!
Перед Аллахом мы повинны!
- взмолился старец пред Яссином,
- Не распознали мы тебя!
Наказана твоя родня
За прегрешения пред Богом.
Остались живы и в дорогу
Уйти сумели только те,
Что крепко верили тебе.
Но укрепилась наша вера
После Господнего примера!»
«Все так! Такая воля Бога!
Но разъясню я вам немного,
Сказал Яссин, - Бог не карает.
Он милосерден и не знает
Он злобы. Вышний не палач.
И наша боль – есть Божий плач.
И что случилось в Акбарсу
То вовсе не был Божий Суд.
Бог не карал. То был шайтан,
Который долго очень ждал,
Когда покров Аллах поднимет
Над неприступною долиной.
Когда откроет доступ к душам
До этих пор Отцу послушным.
Когда ж Господь сравнял со всеми
Хранимое доныне племя,
Тотчас шайтан посеял в души
Своих детей. И так разрушил
Тела, что к свету путь забыли.
Себя от Бога отделили,
Оставили что веру в Бога.
Вот так. Теперь пора в дорогу.
Но, прежде чем пуститься в путь,
Еще вас в вере укреплю».
И меч извлек, оружье божье,
Необычайно всех встревожив.
И озарил всех светом меч,
Сопровождая шейха речь:
«Теперь под божьим вы крылом!
Как этот меч горит огнем,
Так пусть пылают ваши души!
Вы будьте Господу послушны,
Примите всё, что даст Аллах.
Пусть даже ввергнет вас во прах,
Коль в вере будете крепки,
Из праха вновь родитесь вы.
Глава 4.
1.
«Куда пойти, куда податься?
И долго ль по свету скитаться?
в раздумьях пребывал Яссин,
Проснувшись поутру один,
Мы поллуны стоим на месте
В ущелье между гор окрестных.
Пора бы двинуться в дорогу.
Но путь куда держать? Ей богу
Не приложу я и ума.
Не знаю. Цель мне не видна.
Где край найти обетованный
Чтоб обрести покой желанный?
Дом отчий наш теперь безводен
Для жизни вовсе не пригоден.
Долина проклята теперь,
В нее закрыта ныне дверь.
В каком краю найти постой?
Куда вести народ мне свой?»
2.
На волю Бога положился.
И взглядом в небо устремился.
И верно сделал! В небесах
Был ясно обозначен знак!
В безоблачной небесной сини
Орлы над скалами кружили,
Но вдруг кружение прервали.
Орлы крылами замахали
И подались за горизонт
По направленью на восток.
Как в подтвержденье направленья
Они вернулись на мгновенье,
Но, сделав круг, опять пропали.
Яссина будто бы позвали
«Туда идти? – Яссин подумал.
Тут ветер сильно в спину дунул
И, будто бы, толкнул его,
- Туда! Конечно! Решено!»
Позвал Яссин к себе Джавдета
И рассказал ему про это.
Потом спросил что знает тот
О той стране, куда полет
Орлы направили сейчас.
Услышал он такой рассказ.
3.
«Ведомо много мне, мой шейх.
Наслышан я о землях тех.
Коль к западу пойдем сейчас
Наткнемся мы на горный кряж.
На юге вновь пойдет пустыня,
За ней возвысятся большие
И непреступные вершины
То будут горы Эль-Асира.
Коли пойдем сейчас к востоку,
И лишь на юг возьмем немного,
То не минуем Хадрамаут,
Зовется так большое плато.
Когда еще свернем к востоку,
Меж гор пройдем совсем немного
И попадем тогда к Масиле,
Реке текущей по долине
Меж гор Махрат и Хадрамаут.
Ее немногие тут знают.
Она вливается на юге
В большое море. Все же лучше
Искать нам земли для жилья
Где плодородная земля?»
Взглянул Яссин на небеса.
И однозначный видел знак.
Орлы вернулись ли назад,
Чтоб точный путь им показать,
Иль это были уж другие,
Но вновь над местом покружили
И подались теперь южнее.
«Народ! Сбираемся скорее!
Путь указал Господь к Масиле
Реке могучей, чтоб там жили!»
4.
Был легче путь перед людьми.
Остались горы позади.
Теперь предгорье шло к концу.
Похоже все на Акбарсу
Тут становилось с каждым шагом.
Все веселее было взгляду
Смотреть вокруг. Для глаз отрада.
Иной раз зелени преграда
Уж становилась на пути.
Скорей бы до воды дойти!
И вот вдали воды разливы!
Река! Дошли! Хватило силы!
Все бросились к реке Масиле
Хоть еле ноги волочили.
5.
Осели люди не на шутку
В речной долине. Спали сутки
Без задних ног вповалку все.
Потом за дело взялись. Те,
Кто мог трудиться, стали стан
В удобных разбивать местах.
Кто в силах был – ушли в охоту.
Кто мал - сбиранием чего-то
Съестного в пойме занялись.
Усердны были, увлеклись.
И не заметили, как вечер
Потемками накрыл приречье.
Костры трещат, светя огнями,
И небо лижет жадно пламя.
Котлы, наполнены дичиной,
Дух простирая над Масилой.
Обилен край. Река прекрасна.
Пополнены уже припасы.
Ликует люд! Заводит песни
Забыто все и жизнь чудесна!
6.
Но чудеса так скоротечны.
Яссин не мог сидеть тут вечно.
К тому же по ночам ему
Все чаще снилось, как к нему
Летят орлы – посланцы божьи.
Крылами бьют они тревожно,
Гортанный испускают клекот,
Но только рассказать не могут
Какую весть они несут.
И меч божественный потух.
Не испускает больше света.
Не мог найти Яссин ответа
Кроме того, что время вышло,
Дал отдохнуть ему Всевышний.
Но не затем вручен Им меч
Яссину в руки. Божья речь
Не просто так в горах Яссину
Озвучила Первопричину,
Дала рассудку пониманье
Основ строенья Мирозданья.
Шейх понимал: теперь он Вестник,
Господний на Земле наместник.
Его задача на всю жизнь
Основы божьи заложить
В фундамент межлюдских законов.
Для Царства божьего построить
Основу на земле, на тверди,
Чтобы не ждали люди смерти
В желании пожить в раю,
Но дабы рай построить тут!
7.
«Уж минуло не две, не три
А посчитать, так дважды три
Луны всходило с той поры,
Как с гор к Масиле мы пришли, -
Заговорил Яссин однажды,
Когда от дел дневных уставши,
Все племя вместе собралось
- Здесь по душе нам всем пришлось.
Прекрасный дал Аллах подарок
Нам за страдания. Не даром
Мы претерпели столько мук.
Теперь заполнен ваш досуг
Надолго праздными делами.
Обзаводитесь вы домами.
Живите сытно и привольно.
Заботился о вас довольно.
Пришла пора проститься нам.
Господь мне путь предначертал.
Аллах Господь – Учитель мой
Не уготовил мне покой.
Останьтесь здесь на берегах.
Край изобильный дал Аллах.
Пути не знаю я пока,
Но вижу знак. Его рука
Мне знаки посылает ясно.
Вам отдых дан, но мне не праздность,
Мне Путь указывает Бог.
Идти я должен. Сколько смог
Передохнул. Теперь поеду
Благую весть нести по свету».
Часть 4
Враг.
Глава 1
1.
Путь в одиночку по долине
Был легким конному мужчине,
Прогулкой славною казался,
Яссин долиной любовался.
Все вдоль реки дорога вилась.
Копытами земля пылилась,
И красной оседала сажей
На деревах, произраставших
Неподалеку от дороги.
Замедлил конь свой ход немного,
Но шейх не гнал его. Смотрел
На буйства красок беспредел.
На сероватом фоне неба
Тьма тамарисков зеленела.
Олива мощная стояла
Плодов покрыта одеялом.
Акаций роща процветала,
Между сплетений молочая.
Над всеми гордо возвышались
В собранье финиковые пальмы.
Поодаль них пошла земля
В полях из проса, ячменя.
Кусты кофейные зардели,
Как видно ягоды поспели.
Чуть дальше рощи возвышались
Деревьев шейхом не узнанных,
И запах мирры долетал
Иль ладана? Яссин вдыхал
Все ароматы, понимая,
Что он к селенью подъезжает.
Ведь ясно было по всему,
Что подъезжает он к жилью!
Так и случилось. Люди вскоре
Ему попались среди поля.
Еще феллахов он увидел,
Бальзам с дерев скобливших прытко.
Потом навстречу по дороге
Проехала семья в |
|
| |