В алом свете зари показался мой солнечный город,
Город личных святынь, город, лучше которого нет.
Медом памятных дней утоляю прорвавшийся голод,
Пью из чистых озер несказанно прекрасных тех лет.
Я вхожу, словно в храм, в этот город, заполненный чудом,
Где цветущие яблони, буйствуя, сводят с ума.
Я захвачена в плен, здесь еще я немного побуду,
Потому что вот-вот распахнутся его терема.
Лик сибирских Афин с куполами старинных церквей,
Переживший века, к Юбилею Христа не порушен.
Пряный запах черемух и шум вековых тополей
Обжигают мою, навсегда покоренную душу.
По остывшим следам на Вершинина и Пирогова
Я бреду, повторяя названия улиц родных,
Полной грудью озон я вдыхаю здесь снова и снова,
И дрожащей рукой прикасаюсь к святая святых.
Постою перед ЗАГСом, поплачу я перед роддомом,
Воскресив невзначай цвет и запах ушедших времен.
Перехватит дыхание, к горлу подкатится комом
Ставший явью на время мой давний сиреневый сон.
Корпуса ТПИ распахнули тяжелые двери,
Дав возможность подняться по древним ступеням, как встарь.
В то, что это не сон, не могу, не могу я поверить,
Что пришла поклониться тебе, Альма-матер моя и алтарь.
Как из прошлых веков, вдруг услышу я цокот копыт,
Тихий звон бубенцов улетающей вдаль колесницы,
С Воскресенской горы на свиданье ко мне прилетит
Отгоревшей истории нежная белая птица.
Но спускается солнце на старый вокзальный перрон,
Освещая мой путь из весны в прозаичное лето,
И часы уже бьют, возвещая о смене времен,
Уже кончилась сказка, уже моя песенка спета… |
