Старый дед в телогрейке и валенках
Днём выходит из ветхой избы
Посидеть под окном на завалинке
После долгой, суровой зимы.
Он ровестник тех дней октября,
Когда люди в бушлатах военных
Свергли власть самодержца-царя
Заменив её властью советов.
Помнит он предвоенные годы
Как вставали ни свет ни заря,
И в начале тридцатых — голод,
И в тридцатых, в конце — лагеря.
Счёт годам уже к сотне идёт,
Но вот память хранит и поныне
Сорок первый – панический год
И победное знамя в Берлине.
Он прошёл всю войну невредим,
Смерть всё мимо него пролетала,
Но вернулся с войны он седым,
Ведь встречать его некому стало.
Греет кости старик и мечтает
Ещё годик прожить на земле,
Он прожитые дни вспоминает
И ушедших из жизни друзей. |
