Заслуживает песни радикальной,
Одна из неприметных поэтесс.
Когда в жаре, как после финской бани,
Где сбавила контрольный жуткий вес,
Она шагала в сторону поэта.
А тот жевал зубами барбекю,
Не сомневаясь в грации и весе.
Он эксклюзивный даме интервью,
От вожделенного проныры и повесы,
Отдал за: мон шерА, пардОна, блядь, мусью.
Видать, силен был в языке французском,
Почти как Пушкин у Эльвины на балу.
Но сало жрал и водочку по-русски.
И часто пьяным на каком-то там валу,
Под перелив оркестра полкового,
Под мужества печатный шаг,
Не мог промолвить в тишину ни слова.
С собою языком проклятый враг,
Мог утащить и выведать секреты.
Зачем так мрачно, тайны он не знал.
Бубнил во сне какие-то куплеты,
А по трезвяне выдал мадригал. |
