Когда-то милую на веточке приметил,
Она сидела и табак курила.
Власа златые гладил громкий ветер,
И пробовал на землю бросить силой.
Не тут-то было, замерла деваха,
В расчет взяла и время и коварство.
К стволу подвязываясь нижнею рубахой,
Ветрище посылая дальше, на …
Сама ж вернулась в красочную сказку.
То гению провиделось сначала,
В Арины ветхой сказочном бреду,
Когда его перекрестя купала,
Старушка добрая в помещечьем пруду.
Там набирался мудрости пиитной,
Потомок африканцев Пушкин мой,
В потемках разума, безгрешный и невинный,
И поначалу добрый и немой.
Теперь живет у памяти народа,
И памятник ваяет неземной,
По воле Бога и хмельной природы,
По сути нескабрезный и незлой.
Глаголами любовь обогащая,
Бесстрашно шел под выстрел и свинец,
Конечно же, достиг пределов рая,
Что не познал французовый подлец. |
