Казалось мне порой : душа мертва,
но, не смакуя слабости минутной,
я шёл вперёд и в мире многолюдном
звучали иногда мои слова.
О чём они? О поединке вечном.
О непростой борьбе добра со злом
внутри себя. О жизни быстротечной,
в которой всё же быть мне повезло
по милости небесного Творца,
вдохнувшего в сей храм живую душу.
Во имя Духа, Сына и Отца
монашеский обет я не нарушил.
Что ищет взгляд в темнеющей дали?
Там теплится ещё огнём заката
светило, но серебряный залив
уже отодвигается куда-то...
На берегу, пустынном в этот миг,
чуть слышится дыхание тайфуна.
Уходит в вечность парусная шхуна
и вслед ей мчится чаек скорбный крик.
Вот пройдена последняя верста
и допита до дна, до капли малой
вся жизнь моя... Пора перелистать
страницы бытия рукой усталой.
А, может быть, - подумать страшно! - зря
прошли мои бесчисленные годы.
Холодный полумрак монастыря
я сам назвал обителью свободы.
Судьбы законы нам не изменить!
Седой старик, склонившись пред иконой,
развязывает шёлковую нить
старинных чёток. Сдавленные стоны
доносятся сквозь пение псалмов.
Так ветерка прохладное дыханье
пронзает ночь. На столике - письмо.
Над ним ночная бабочка порхает.
Рассыпались, катаясь по доскам,
до блеска отшлифованные кости
и в дом вползла зелёная тоска,
отравленная ядом чёрной злости.
Погасла вдруг одна из двух свечей
и стало тихо... Опаливши крылья,
шуршала моль, дыша столетней пылью,
скопившейся на старческом плече... |
