Сказки были. сорок - сороков Александровск
Увлёчённо волны игрались
В расчудесные игры свои,
И чайки с криком носились
Тем, предлагая услуги свои.
Волны гордо всё отвергали,
Ловко из пены творя чудеса,
И в чаек игрушки бросали,
Те с пеной неслись в небеса.
И на землю игрушки роняли,
Им не давая в стихию упасть.
Под солнцем они высыхали,
Чтобы пеной обычною стать.
Но только самая белая чайка,
Держалась от всех в стороне,
Ей жалко природы творенье
Разве приснится такое во сне?!
И снова пена с неба упала,
И ребенком легла на песок.
Завитушки колечками пали,
И прикрыли нежный висок.
Милый, красивый, ребенок,
Чайке чудо поистине жаль.
А тот лежит без силенок
И смотрит в лазурную даль.
И чайка ребенка прикрыла.
Свою силу вдохнула в него.
Про заповедь Божью забыла:
Живого, не сотвори ничего.
Ребенок ласкается к маме,
Чайка что-то, ему говорит,
Обо всем забыла на свете:
Думает, как его накормить.
И мамой кормящею стала,
Ей и это Господь разрешил:
- Но небо и море ты потеряла,
Вечной жизни тебя я лишил.
Нет чайке дороги обратно,
Сомкнулись над ней небеса,
И плачут подруги гортанно,
И душу бередят их голоса.
Мама шла между морем и лесом
Чайку волны все звали «Вернись!»
Брось ребенка русалкам и лешим
Птицею в небо опять возвратись...
- Не сойду с дороги превратной,
Всей моей жизни дороже дитя,
И пусть будет она безотрадной,
Без ребёнка - никак мне нельзя.
Братья и сестры, простите!
Я на земле свое место нашла,
Лишь перышко мне оброните,
Под ним чтобы грелась душа.
Тут хлопья посыпались пуха
Птицы родные несут и несут.
И среди лета мечется вьюга,
Пушинка к пушинке кладут.
Из моря русалки все вышли
Ей перины - одежду пошить.
Мудрым значком вышивали,
И пели, чтобы слезы не лить.
Прибежали из дебрей лешата,
И маме дивное строят жилье,
Дом осыпают узором ребята,
Чтобы весело в доме жилось.
Древний леший их дедушка,
Берестяную люльку скроил
Слова, ему только известные,
Во швы все и травку вложил.
Ощупал былиночку каждую
И перед носом травою водил,
И нюхал с великою жаждою:
Целебный букет так сложил.
Чтобы крепко спал ребенок,
Чтоб здоровеньким он был,
Что бы силу взял с травинок,
И Мать-Природу полюбил.
Взял ребенка леший в руки,
Малыш резвится там во всю:
- Чтоб не ведал внучек, скуки, -
Тут малец и спутал бороду.
- Для тебя, внучок, обнова,
Бородой своей прикрыл, -
И полились звуки снова,
Старый песню выводил.
В терем маму пригласили,
В это очень ладное жилье,
Где и камин уже сложили,
Да что бы было там тепло.
Все перины были царские,
Как хотелось на них лечь,
И манят узоры расписные:
В дивный сон хотят увлечь…
На море буря разгулялась,
Со стихией борется рыбак.
Не напрасно она старалась,
Но не ведал этого простак.
Зашвырнули волны лодку,
Как раз напротив теремка,
Как им ненужную находку,
В ней чуть живого рыбака.
Отлежался тот немного
Видит: дело к вечеру уже,
Улеглась в душе тревога
Его огонек манит во тьме.
Спят малыш и мама,
И камин теплом манит,
На душе уютней стало,
Тут и в сон его клонит.
Подошла во сне девица,
И ласково за руку взяла,
За собой ведет горлица,
В райский сад - и увела.
Диву там - не надивится,
То ли сказка, то ли Рай!
И рыбак не наглядится:
Что захочешь – выбирай!
Посмотрел он и потрогал,
Да поразмыслил и сказал:
- Я одной тобой растроган,
Вот тебя бы в жены взял!
Будет всё у нас в порядке:
И будешь раем ты моим,
Заживем мы без оглядки,
И еще сыночка мы родим!
Стоит парень - улыбаясь,
Смотря девушке в глаза.
А там любовь плескалась,
Без любви - никак нельзя.
И вот рыбак проснулся,
А дева рядышком сидит,
Из оконца свет струился,
И на полу зайчонок спит.
Он солнечный, красивый,
Всё игриво прыгает из рук,
Не дается им строптивый,
С их рук всё скок, да скок.
Так смеялись – веселились,
А молодым всегда смешно,
И в поцелуе губы слились,
Знать земное, всё грешно.
Так и зажили, счастливо
Раиса, Павел и их сынок,
Всё счастливо и красиво,
Всё готовили там в прок.
И скоро сын, еще родился
Весь чернявенький крикун.
Старый леший рассердился:
Лучше был бы ты молчун.
А любил своих мальчишек,
Всё детям сказки говорил
Про котяточек, про мышек,
Так им мудрость доносил.
Сам с лешатами построже,
Лешим и в жизни тяжелей,
И расслабляться им негоже:
Жить им трудно и сложней.
И сидит так старый Путало
Старый весь, седой-седой:
- Как жизнь ты нас запутала,-
И тихо смахнёт слезу рукой.
Саша, тот сразу к морю.
Шум прибоя всё влечет.
Крики чаек на просторе
Так и зовут его в поход.
А Валера, в миг к лешатам,
Для него лес – дом родной.
К своим славным ребятам
По лесу ходят все гурьбой.
Мама сразу же за Сашей
Всё боится моря – страх:
Мигом пеной обратится,
И сын исчезнет на глазах.
Ну а он крепыш весёлый:
И добрый смех его звенит.
Кучерявый и синеглазый,
И душа его веселая шалит.
И всё дальше уводили
В море забавы все его
И под парусом водили,
Там укрепляли дух его.
Тогда и мама пожалела,
Нету крыльев ей лететь,
И вся криком исходила,
Однако поздно ей жалеть.
А года всё птицею летели,
Жизнь удалялась чередом.
Папа с мамой всё старели,
Ведь не вечно, мы живем.
А утром солнце воссияло!
То бриг под парусом идет,
Срочно шлюпка отвалила
И быстро к берегу плывет.
- Саша, Саша! - Мать кричала.
И к сыну бежит навстречу.
И нет силы, чтоб сдержала
Мать и сына, и эту встречу.
И вода не расступилась:
То Рая по морю, пошла,
Чудо дивное случилось,
Так маму любовь несла.
Подхватил он маму нежно,
И ее к груди своей прижал.
И слезу смахнул поспешно
Этот синеглазый капитан.
- Отдохну я здесь немного,
Я сдал на время все дела.
Путешествий еще много,
Ну а мама ведь ты одна!
Чайки плакали над ними,
Что-то по-птичьи говоря.
Ну а мама всё словами,
И пылала еще юная заря.
- День добрый, не кончайся!
Оставайся с нами навсегда!
Будь веселым, не печалься,
Забудь про все свои дела.
Старый леший обнял внука:
- Саша, добрый мой малыш!
Тебя и не коснулась скука,
Все, по-прежнему шалишь.
Я очень рад тебя увидеть,
Свою мудрость передать,
Старый стал, как видишь,
И видно, скоро помирать.
И полились слезы градом,
И некому утешить старика.
Его старость стоит рядом,
И жизнь, конечно, не легка.
Из воды русалки вышли,
Чтобы героя посмотреть.
И узоры все, что вышили,
Тут же молодцу вручить.
А он видит лишь Любаву.
Затмила свет Краса не зря.
Та пришла - как на забаву,
И раскраснелась, как заря.
Вот взяла - и разметалась,
И пахнули хмелем волоса.
О, такой ли - не мечталось?
Ай да, несравненная краса.
И еле ночи он дождался,
И гулял с ней под луной.
Он, как юноша, влюбился,
Во сне мечтал он о такой.
А Любава вся прижалась:
Саша, миленький, согрей!
Истомилась я, заждалась!
И, чуднее не было ночей.
И даже море, поутихло,
Исходил теплом песок.
И шептали губы тихо:
И прядка пала на висок.
Только маме не спокойно:
- Саша, миленький, прости!
Брось её, живи спокойно,
И другую лучшую найди.
То Любава всё игралась,
Всё смеялась над тобой,
Обнаженная плескалась
Да срамница под луной.
Она наиграется и бросит,
Ты русалкам, сын, не верь,
И кто знает, где их носит?
Но своей маме ты поверь…
- Твои опасения напрасны, -
Сын нежно утешает мать,
- И Сирены все прекрасны,
Лишь души им не занять.
И сыграли скоро свадьбу,
И вся команда гуляла там:
Точно в сказке побывали,
Вот и не верь тут чудесам.
Всех русалки угощали:
Кубком полного вина.
Белизною всё смущали,
Но и целовали допьяна.
Танцевали там лешата,
И очень ладные собой.
Вытворяли, что ребята:
Вниз ходили головой.
И медведей там водили,
Любо чаркой обносили.
Целовали тех, что пили:
А не пил за ворот лили.
Ну а разным там буянам
Им старый слово говорил:
- Нет людей ведь без изъяна, -
Добрым словом их лечил.
И была веселой свадьба,
Места было там для всех,
Чайки быстрые сновали
Всех кормили без помех.
И Яга пришла кривая,
Да с корявою клюкой
И как чудила вековая,
А наливали ей с горой.
И матросики с бабусей
Танцевали там на спор,
Но упали пред Ягусей
Кавалер не тот пошел….
- Как была я, молодая,
Ох, и красивая была!
Тут заплакала старая,
Чарку горькую пила.
Целовались молодые
А тем не надо никого,
От любви они пьяные,
И уже не видят ничего.
Всю неделю так гуляли,
Всё ждал их «Альбатрос»,
Пушки всё салютовали,
Знать, на то он и матрос.
Но пришла пора прощаться,
И краса Любава слезы льет.
Ей бы жить и наслаждаться,
И никчему красавице поход.
Корабль уходит в море,
Стынут мили за кормой,
Он несется на просторе,
Всё взлетая над волной.
Так он в море затерялся,
Словно утренний мираж.
Там во времени носился,
И в неизведанных мирах.
А чайки слезы проливали:
- Море, полно горьких слез!
Их веками морячки лили,
И седели бедные от грёз.
Альбатрос - морей скиталец,
Даже чайки дальше не летят.
Любит он своих избранниц,
А волны тайны все хранят.
И кораблик, словно птица,
На парусах спешил домой.
От походов чтоб забыться,
Насладиться, чтоб судьбой.
Долгих три предолгих года
Длился трудный весь поход.
Но моряков ждала награда:
Был увеличен славный Род.
Тут все русалки по сыночку
Морякам в подарок привели.
Что бы узнали те кровиночку,
Что бы от раздумий отлегли.
А мальчишек тех катали
Дельфины всех шустрей
И на волну они взлетали,
Да неслись еще быстрей.
И тут же город заложили,
А значит, так тому и быть.
Александровском назвали,
Что бы капитана не забыть.
И герой - счастливый папа,
Сыночка учит: сын, смотри,
Свои силы пробуют орлята:
И как гордо держатся отцы.
Минута, и дети разобьются,
Там камни острые их ждут.
Чтобы с яростью вонзиться,
Да ломать - крушить скелет.
Но птенец расправил крылья,
Дерзкий воздух грудь вобрала:
Вот это счастливое мгновенье,
Наяву душа свободная летала.
А орлы всё к солнцу вьются,
С восторгом пронзая небеса.
В точке маленькой сольются
И сверкнёт родителей слеза.
А говорят, орлы не плачут,
И кто там может углядеть?
Только луч все обозначит,
Солнцу легче рассмотреть.
7 марта 2001 г.
| 