Приди желанная, давно тебя не трогал.
Жизнь бьет по темячку железной кочергой.
Я не гонюсь теперь, как в юности за модой,
И не ныряю в пьянство с головой.
Всему есть мера, даже в страсти злобной.
А я накушался желаньями любви.
Теперь как червь в раздумье благородном,
Сижу один, порою до зари.
И сна лишен, как славы полудурок,
В мечтах ныряю в трепеты ее.
И лиру заменил на глас бандуры,
Вот таково кретинное житье.
И в этом есть любви прошедшей прелесть,
В иной момент слезою брызнет страсть,
И я, проситель, плача и наглея,
В молитвах растворяюсь всласть.
И милость брызжет, как дожди по щекам,
Бьет успокаивая злобное нутро,
Она летит, я подчиняясь року,
В клозет несу помойное ведро,
Гордыню распиная ежечасно.
А что осталось: ждет меня отчет.
Я подчиняясь небу и всевластью,
Все вижу, видел, знаю наперед.
Я был в аду, ходил по главам трупов,
Там видел президентов, королей,
Из них варили для чертей ушаты супа,
Я становился мягче и добрей.
Я знаю страх, и видел море крови,
Душила горло пакостная слизь.
Прости, мой Бог, и отпусти на волю,
Благослови мой верх, благослови и низ. |