Завидев в облаках зарю, расправил плечи.
Вот не боюсь и не уйду в туман заречный.
Давно уже страх победил поэт строптивый,
И вынул меч остатком крыл во мгле велиречивой.
И отделил, приветив ночь, от духа злую душу.
И та за горы мигом прочь, орала: я не трушу.
Но бил глагол из уст Творца величием фонтана,
В поэте образ молодца и мысли от Титана.
Прошли спокойные года, неслись столетья,
И стала грязною река, в пришедшем лете.
На берегу стоят, дрожат толпой людишки,
Отряды стройные ребят – девчат, мальчишек.
Потомки, где ж отцы веков, их матери и братья.
Где вечности бессмертный зов, и белизна от платьев.
Где чистота невест парней, и радости соитий.
Простите, милость новых дней давно пропиты.
Съедают мерзкие умы остатки плоти,
Средь них в печалях стонем мы, зерно молотим.
Еще чуть-чуть, хотя б мешок, соломы горы.
Весной посадим, в помощь рок без зла и горя. |
Средь них в печалях стонем мы, зерно молотим.
Еще чуть-чуть, хотя б мешок, соломы горы.
Весной посадим, в помощь рок без зла и горя".