Придурок старый, сняв с себя одежды,
И оглядев округу, не глядит ли кто,
В последних, может быть, безумье и надежде,
Нырнул к русалкам на речное дно.
Они его щекотками, он в крики:
У вас ведь нет того, что нужно мне.
Лишь чешуя и в солнца яркость блики,
И все это на скользком мерзком дне.
Пустите стервы, я сбегу к наядам,
Брыкался под волнами рифмоплет.
На счастье оказался леший рядом,
Вот он пииту старому помог.
С тебя, дурак, закуска, две поллирты,
Деньгами тыщи три и мотоцикл,
Бубнил сопливый, мохами покрытый,
Не леший я, а нильский крокодил.
Меня сюда купец, видать, по-пьяни,
Назад две сотни лет в яйце привез.
Поэтому, давай, в весенней рани,
Без лишних крокодильих слез,
Неси, поэт, без воплей и обману.
Я здесь под липой на скользком берегу,
А если мотоцикл не по карману,
Отделаешься водкой, я пойму. |
