Немилосердны требованья муз -
Их ультиматум часто непонятен,
В вине тех истин — как на солнце пятен,
И хрупок несгибаемый союз.
А я тех комбинаций не боюсь,
Которые рождаются в печати:
Их пелена уже не виноватит,
На сердце крест переиначен в плюс.
К чему стесняться кляксы под пером?
Ведь голоса ещё не глушит гром,
Лица не скроешь тряпкой маскарадной;
Ты молод, выразителен, речист,
Потребуется только чистый лист —
Пиши слова, что сделаются правдой
Аequans
Венок сонетов
1. Немилосердны требованья муз -
Они всегда желали только крови!
И с каждым разом жестче и суровей
Была их хватка. И силен искус
Свои стихи, как нищенка суму
(Что так полна безумством и любовью),
Уснув навечно, кинуть в изголовье,
Освободившись от словесных уз.
Уснуть, как кошка, нежась в ласке трав,
В тени прохладных, сумрачных дубрав,
Где ветерок игрив, лимонно-мятен...
И видеть в снах туманы берегов,
И степь и лес. Не слышать крик богов -
Их ультиматум часто непонятен.
2. Их ультиматум часто непонятен,
Они ведь – боги. Резко сузив круг,
И взяв меня, как дуру - на испуг,
Велят молчать -безжалостно проклятье.
Но моему безбожью трижды кратен
Их приговор: "Душевный твой недуг,
Страшней земных, да и небесных мук.
Словесный бред глупее всех занятий,
Что мог себе придумать женский род,
С тех пор, как Ной всех спас от буйных вод!"
...И стрелка вдруг замрет на циферблате,
Где знак зеро. И будет сочтено
Мне время истин. Загорчит вино -
В вине тех истин — как на солнце пятен.
3.
В вине тех истин, как на солнце пятен,
Но грязь на солнце все-таки видней.
Идет война больных полутеней,
Из душ людских давно уже украден
Вселенский свет. И мир, похоже спятил
От вкуса слез детей и матерей.
От вкуса черной крови – озверел -
Разверзлась бездна - и зияет кратер
И запах серы сменит запах роз,
Но тихо смотрит с неба вниз Христос -
На мир, что стал бессмысленен и пуст.
Сердца людей - под грудою монет,
Но свет и тьма пока ведут дуэт -
И хрупок несгибаемый союз.
4.
И хрупок несгибаемый союз
Добра и зла, что в этом мире вечны,
Но зло - есть зло! Добро ж всегда беспечно,
И непонятно, кто храбрец, кто трус,
Чей тяжелей и неподъемней груз?
Добра, взвалившего беду на плечи,
Иль зла, что землю хочет изувечить,
Забыв, о том, что в смертии Иисус -
Нам выбор дал - любить или продать,
Он знал - придётся выбирать опять -
Но выбор стал так беден и кургуз
И мы все чаще путаем слова,
Сложив из них мозаику едва.
Но я тех комбинаций не боюсь.
5.
Но я тех комбинаций не боюсь -
В долины строк под вечер улетаю,
Так белизна листа меня спасает,
Как Архимед - спаситель Сиракуз.
Сожжет до пепла всё, что было - пусть,
Ведь новых строк вспорхнет чуднАя стая,
Из страха и молчанья вырастая.
Так спелый до пурпурности арбуз
Вдруг треснет звонко, обнажив нутро,
И соком изойдет. Но мой пророк
Провозгласит "Пора" опять некстати,
И заскрипят, как ломкий сухостой
Стихи дешёвой, мелкой шелухой,
Которая рождается в печати.
6.
"Которая рождается в печати",
Как Афродита в пене - неба дар.
Кто имя дал такое, как товар, -
Несчастной музе? Кубок непочатый
Стихов и слёз ее разбил, истратил
Последних капель сладостный нектар,
Измучил струны яростных китар,
Испачкал кровью древо рукояти
И острия безжалостных мечей...
Убийца муз - он чей-то и ничей,
Верней везде он - в избах, на полатях,
В дворцах, погрязших в смрадах и во лжи,
Там черный тлен и воронье кружит
...их пелена уже не виноватит...
7.
Их пелена уже не виноватит,
Убийцам муз - что саван, что шелкА,
Но слышу голос я издалека -
Поют они ...И свят и благодатен
И пахнет миртом, розами и мятой
Небесный дом. И я жива пока
И вяжет вязь неверная рука
Из тонких слов. Пусть странен и невнятен
Мой глупый стих. Он - совий хриплый крик -
Возник в тумане и к утру затих...
Он словно волчий и больной укус.
В душе и храмах сбили купола,
Но Божий знак всегда душа ждала.
На сердце крест переиначен в плюс.
8.
На сердце крест переиначен в плюс...
И этот плюс прошил картечью сердце,
Писать стихи - как будто бы раздеться,
И так пойти. И крики "Улю-лю",
И стыд и страх. И стекол визг и хруст,
И крик толпы - "Держите иноверца!
Стих ваш похож на глупого младенца,
Таких как он к закланию несут".
И вынут меч. Уже готов палач...
Держись мой стих, пожалуйста, не плачь,
Я -твой Адам, а ты - моё ребро.
Там просто дождь - и капли, что слеза,
Стриптиз души - что мне ещё сказать,
К чему стесняться кляксы под пером?
9.
К чему стесняться кляксы под пером?
Добавь штришок - и выйдет человечек -
Бредет печально, тушью лишь намечен...
В тетради всё опять пойдет вразброд,
Не те слова, верней они - горох.
Стреляют дробно, невпопад, картечью,
Похоже их собрали в то, что с течью
И ржавой ручкой старое ведро.
И как мне быть, когда стихи гремят,
И в них царит сплошной, кромешный ад,
И рубят музы рифмы топором.
Но я кричу, что вечно жив поэт,
Пока он жив - грозы и смерти нет -
Ведь голоса ещё не глушит гром.
10.
Ведь голоса еще не глушит гром,
И мы с тобой пока что на орбите,
Летим в гремящем, сломанном корыте,
Средь бурь земных. И верится с трудом
В рассвет и тишь. Пиратский темный ром
Уже давно - единственный напиток.
Все ищем мы с тобой бесценный слиток
Ведь бури идиотам нипочём..
И к черту всё! Есть чистая тетрадь,
И ночь и снег... ну как тут можно спать?
И кофе свеж...в нём запах шоколадный,
И вновь строка - правдива и легка,
Я возрождаюсь музыкой стиха.
Лица не скроешь тряпкой маскарадной.
11.
Лица не скроешь тряпкой маскарадной,
И что скрывать... вернее - перед кем?
Быть мастером простых и вечных тем,
Конечно проще, чище и отрадней.
Писать наивно, мило, очень складно,
Не рвать души. И в нежности поэм
Петь, словно Лель. И славить свой Эдем -
Что слаще нам любовного обмана...
И пить елей, сложив, как сено в стог
Десятки книг. Ну что ж, такой итог...
Ведь страшен пустотою лживый лист.
И не понять, что умер ты, хоть жил.
...Но тех страниц пока ты не открыл -
Ты молод, выразителен, речист.
12.
Ты молод, выразителен, речист,
В стихах твоих победно реют стяги,
В них мути нет, любовной нет бодяги,
Они - игра, ты в них - большой артист,
То вдруг монах, а завтра - атеист,
И верят все - и князи и бродяги...
Манипулятор призрачной бумаги,
Бравурных строк большой специалист.
Вокруг тебя гудит восторгов рой,
Твой слог зовет, его победный вой,
Как флейта манит ошалевших крыс,
Зачем тебе оружье и броня,
Для нас всегда готова западня -
Потребуется только чистый лист.
13.
Потребуется только чистый лист,
И пара строк, чтоб взять меня без боя,
Лишить души и дома и покоя,
Навеки сердце мне испепелить.
И щелкнет резко на арене хлыст,
Задев за край кровавого подбоя...
Но в эти игры все ж играют двое,
Бояться нам ли поднятых кулис?
У странных муз давно всё решено,
И крутит стих своё веретено,
Неважно кто из нас теперь оправдан.
У нас с тобой неравная борьба,
Кто побежден - решает лишь судьба,
Пиши слова, что сделаются правдой.
14.
Пиши слова, что сделаются правдой,
Но эта правда, словно чемодан -
И бросить жаль, зачем -то был он дан
А вот нести удобно ль? Но бесправны
Средь мира муз поэты. Вечно жаждут
Того что скрыл давно сплошной туман,
Мы пьём взахлеб, открыв словесный кран,
Но что отрава в нашей рифме каждой -
Не знаем мы, и манит нас Парнас,
И круче гор никто не знал из нас,
Дорога в гору проще всем, чем спуск
Последней каплей крови ляжет слог,
Никто из нас иначе и не мог...
Немилосердны требованья муз.
