Анализировал, остался не доволен,
Гордыня разыграла свой дебют.
Он к суициду был судьбою подготовлен,
Ан, нет, не вышло, это просто глюк.
И прочие пометочки судьбины,
Но выпив водки, преодолел поэт,
Объятия прелестной Катерины,
И запахи прожаренных котлет,
И прочие соблазны и капканы,
Которыми богата эта жизнь.
Продолжил сумасбродить и скандалить,
Играя в преферанс и некий винт.
Не растерял подруг, хотя на грани счастья,
Мог затеряться в сладости телес,
Брюнеток и блондинок в час согласья,
К шатенкам не теряя интерес.
Бог миловал – ушли в просторы годы.
Осталась муза у изголовия печали,
Воспоминания детей пришедших в родах,
И мудрости на каменных скрижалях. |