Забрезжило, видать не рано.
Не прикасайся, умер я.
Для краски нового романа,
И ты засни, твоя семья…
Пусть виртуальна и смешлива
И где-то прибывает в снах.
А ты желанна и блудлива.
И мерзость – на похоронах,
Когда несли к погостам гробы,
Взрывался плачь и скорбь людей,
Искала истово урода,
И он разбитый казначей,
Не прятал блажь в лице морщинах,
И кашлял вроде не впопад,
Кошелкам старым и мужчинам.
Да, побери всех жуткий прах.
И нас снесут на плечах старых,
Омыв колодезной водой,
Во славу русичей державы.
Так ты, блаженная не вой,
Как-будто жизненных остатков,
По крайней мере века два.
Живи в избе своей украдкой,
Ни шагу с курьего двора. |