«Такая боль – Афганистан.
Не надо про неё, не надо»…
Ах, стихотворец, перестань,
ты всё равно не скажешь правды.
Давно уже ты в том кругу,
где только праведные песни.
Тебя просили – ни «гу-гу»
соратники по поднебесью.
Вы, проморгавшие беду,
политики и дипломаты,
вас не заставшиь по суду
изведать тяжесть автомата.
Вы, генеральские сынки,
уже и сами генералы,
вас не пошлёшь топтать пески
и погибать на перевалах.
Мы ждали восемь лет, что вы
свои окупите зарплаты.
Но всё летят, летят гробы,
а в них советские ребята.
Они отдали долг – за вас,
за все бездарные ошибки,
за все красивые слова
и все посольские улыбки.
«Стезя у каждого своя!» –
вы горько разведёте руки…
Но где же ваши сыновья,
зятья, племянники и внуки?
Они б вам рассказать смогли
(те, кто живым домой вернётся)
про запах крови и земли
и про засады у колодцев.
Такой представьте оборот,
как, проводя идеи – ваши,
ваш сын в засаду попадёт
и станет «без вести пропавшим».
А если так – отслужит он
и за столом расскажет просто
про «языков», про телефон,
необходимый на допросах?
Как люди, хижины, кусты
горят, облитые бензином,
как нож под рёбрами хрустит,
как лом легко ломает спину…
А вы как думали? – Война
облагораживает души?
Вам эта правда не нужна? –
Так затыкайте крепче уши.
Там – капли вашей крови нет.
Других вы долгом повязали.
И смотрит мальчик, мой студент,
взрывоопасными глазами.
Привинчен орден к пиджаку,
пустой рукав висит, несмятый…
За всё, что видел на веку,
вы – перед ним – не виноваты?
Мы долго ждали ваших дел,
но так легко плюётся с неба.
Терпенье кончилось. Везде
земля растит запасы гнева.
Пускай неведома вина
божественной номенклатуре.
Придётся вспомнить, как страшна
землёй накопленная буря.
1987 | 