Мои никчемные заводы
перевели в утиль руду.
Мои леса пошли в отходы
или на вовсе ерунду.
Душа нестойкая повинна,
что заросли мои сады,
что в небе надо мной не видно
моей, единственной звезды.
Теперь – хоть до седьмого пота
рифмуй гражданские стихи –
не отмолить, не отработать
пустого времени грехи.
Мы анекдоты создавали,
иронией оборонясь,
дешёвым пойлом запивали
на душу липнущую грязь.
Мы к тридцати входили в старость,
как в гавань мирную суда.
И чёрной дыркой оставалась
невоплощённая звезда.
Души не хватит на горенье
(иные свечи зажжены!) –
что ж, ляжем тихим удобреньем
ещё не спетой целины.
Сады взрастут и не увянут,
и мальчики иных веков
и не поймут, и не помянут
эпоху странных пустяков.
[justify]
| 
