Есть некая загадка в юной Анне,
Когда она стоит, потупив взор,
Как будто ей, бедняжке, с давних пор
Известны и утрата, и страданье;
Недвижна и бледна, как изваянье,
Глядит всегда открыто и светло.
Мне кажется, ей очень бы пошло
Монахини простое одеянье.
Не весела и, в общем, не грустна:
Вы б удивились, если б увидали
Её улыбку, и когда она
Печалится, заметили б едва ли.
Смиренна и кротка, в воскресный день
Она вплывает в церковь, словно тень.
Anne
There is a pensiveness in quiet Anne,
A mournful drooping of the full gray eye,
As if she had shook hands with misery,
And known some care since her short life began;
Her cheek is seriously pale, nigh wan,
And, though of cheerfulness there is no lack,
You feel as if she must be dressed in black;
Yet is she not of those who, all they can,
Strive to be gay, and striving, seem most sad -
Hers is not grief, but silent soberness;
You would be startled if you saw her glad,
And startled if you saw her weep, no less;
She walks through life, as, on the Sabbath day,
She decorously glides to church to pray. |
