Последний день отпетой в роще осени,
Прощается с опавшею листвой.
Туман замерзший на ветру в намокшей простыне,
Хрустит под чьей-то бережной рукой.
И тишина вошедшая без спросу,
В пределы снов уснувших на боку.
Читает душ несломленных доносы,
В начавшем путь неведанном веку.
Но только у поэта в стане спозаранку,
Принявшего от творчества кобылы сивой бред,
Сочится кровь из не зажитой раны,
На поле тлена оставляя красный след.
Такая доля всех пиитов мира,
Что посетили ненароком этот свет.
И за столом накрытого эфиром,
В чревоугодие прожаренных котлет,
Следят за выдумками силы Аполлона,
А тот взобравшись пьяным на буфет,
Мутузит очередного клона,
В течение последних восьми лет. |
