Застенчиво, не глядя в лица женщин,
Мужчин не замечая грозных лиц,
Стоял пред вечностью, молился о прощенье,
То поднимаясь, то кидаясь ниц.
Наверно было за что верхам молиться,
За что просить прощенья и любви.
Пришел момент, в народе говорится,
Теперь хоть вверх, хоть вниз, куда хотишь, гляди.
Так это квинтэссенция расчета за все годы,
Проведшие в попойках и желаньях.
Прощение не отменяет непогоды,
И плотские на старости страданья.
Не в этом ли блаженством справедливость
Вершит свои великие дела,
Не в этом ли вселенной прозорливость,
Наказывает плотские тела.
А коль познал, ничто не остается,
Толику малую храня в душе надежд.
Как только не бежать, остановиться,
И не внимать наследникам невежд. |
