Я жил в Замоскворечье –
Какими вы стали?
И был теплый вечер,
Друзья называли
Конечною. Снегом
Закружится мгла.
Тихою заводью
Справа угла.
Садов и оград
Молчаливое вечное.
Царицино – край
И пока что – конечная.
Знакомыми вещами,
Дурацкими песнями,
Карнизом, навесами
Над мраморной лестницей.
И курточку снимем,
Зажжем папиросу.
Облезлая кошка
По замоскворецкому тракту.
Куда мостовые
То прямо, то косо.
Друзьями какими,
Какими плеядами?
На веру – не верится,
Не верится что-то.
Здесь урна была,
И был ящик для почты.
Я кому то писал,
Как в альбомах застыли.
Но, быть может, мы там
Никогда и не жили.
И ведь дело не в том
Дождевыми погромами
Улица, дом
Вдоль эпохи звенящей
И нельзя уж узнать
Этих лиц – это значит
Их нельзя отыскать
В времени настоящем.
Как не знают в глаза
Погромам площадным,
Голосам по ночам
И страданьям печатным
Вновь исканьям своим
Оправданий и следом
По шагам мостовым
Затерянным где-то.
И еще бы сто лет
В ту весну – слишком грустно.
С Юркой, с Пашкой – их нет,
Нет их вслух, нет их устно.
И сирень, как с куста,
Как глазами помечена.
Наша станция там
Было просто – конечная.
1996
|
