Donata
Мне подруга доверила тайну,
Сердца боль выдав как на духу.
Обещала взамен я случайно,
Что в могилу секрет унесу…
…Срок, наверно, у каждой есть тайны.
Иль я жить с ней до смерти должна?
Вряд ли стойкость такая нормальна,
Нет секретов на все времена.
Вновь себя призывая к терпенью,
Я бокал наполняю вином.
Вот девичник идёт к завершенью,
Тайна птицей летит над столом...
Навеяло…
ДЕВИЧНИК
Коль дела вдруг у девушки туги,
то депрессию или недуг
скрасят вмиг непременно подруги
и, конечно, подруги подруг.
Хоть молитвой взывай яро к Отче,
ведь подруги же те неспроста
могут липнуть к тебе пуще скотча
или банного даже листа.
О секретах молчат, словно рыбы,
и смурней сами каменных глыб –
гильотины и жуткие дыбы,
выбить тайну у них не смогли б.
Взгляд подруг, как суровый опричник –
тайн хранитель,
но…
лишь до тех пор,
всем пока разудалый девичник
не начнёт вдруг трубить общий сбор.
Представляет собою девичник
с дохренищем посадочных мест
некий пёстрый и квохчащий птичник
и для куриц несносных насест.
Сей девичник тусовочный – это
супер-тайный
(поверьте, друзья!)
сверхзаразный рассадник секретов,
знать которые людям нельзя.
После кокса внушительной жменьки
расписной, как бубновый валет,
как челночище Разина Стеньки
выплывает тут первый секрет.
«Вы слыхали –
Анжелка брюхата?!…
Два засоса на левой губе!!…
Стас с ней сделал тако-оое на хате!!…»
«Да ты чо-оо?!… Ни фига же себе!!…»
По фужерам разлита текила.
И летит фраза сквозь кутерьму:
«Только, девки, глядите…
могила!…
тссс!…
об этом – ни-ни!…
ни кому!…»
Под раскат трёхголосных распевок,
дав секретам на выход толчок,
рассекреченных полчище девок
шепчут девкам другим:
«Тссс!!… молчок!!…»
И когда были песни все спеты,
и светила встал диск над страной,
полетели по миру секреты,
всё разившей взрывною волной.
Даже племя в курсах «мумбы-юмбы»,
и кричит ихний вождь:
«Ё-моёёёё!!»,
зная –
«был у Анжелки бы ум бы,
Стасик точно б не бросил её»…
И кишат новостями онлайны –
на виду адреса… имена…
потому что у девичьей тайны
«нет секретов на все времена» (с)
|
