Ничего, кроме злости, в глазах у бездомного пса.
И доверия к тварям двуногим в душе - ни на йоту.
Только память... на сломанных ребрах - удар колеса.
Да залившая землю сухую кровавая рвота.
Он не помнил...не видел лица за сиянием фар...
Оглушаемый доисторическим воем сигнала,
он глаза исступлённо закрыл, принимая удар,
и упрятал несносную боль за страдальца оскалом.
И объятья раскрыла земля... и прикрыла травой...
И, как дань, благодарно впитала кровавую лужу.
Смерть из глотки холодными пальцами вырвала вой,
но с собой унести не посмела безродную душу.
На погосте Вселенной истлели восходы Луны...
И окрас отливать стал белёсыми нотами соли...
Я слыхал, говорят, у собак чёрно - белые сны.
И палитра судьбы с разноцветными кляксами боли.
Неужели все судьбы собачьи у Бога в руке?
Партитура - по нотам... сплошные бемоли предательств?
Композитор - Всевышний распишет семь нот на песке,
а играют мелодию жизни ветра обстоятельств...
То ли предков в звериных одеждах дошли голоса,
то ли в душу запал мне мохнатый бездомный калека:
деградировал волк в состоянье бездомного пса
по вине обещавшего дружбу ему Человека.
Чтоб легли по итогам столетий на чашу весов
против верности пёсьей жестокости полные горсти.
Я безгрешен пред ними. Но я -Человек. А у брошенных псов
чёрно - белые сны и запас нерастраченной злости... |
