О, времена! О, эти нравы!
О, эти сени и стога!
Где на б…ей найти управу?
Ведь им семья не дорога!
Чуть только стоит зазеваться –
ищи-свищи ты их в стогу.
Да что ж такое это, братцы?
Нет, так я больше не могу!
А кое-кто их поощряет
и к адюльтеру их зовёт.
В сенях он их подстерегает,
а после плечи страстно мнёт.
А дальше примется за груди
величиною с Казахстан.
А ниже путь совсем не труден –
конечно, если ты не пьян.
А дома Коля у окошка
сидит и ждёт в ночной поре.
И жалобно мяучит кошка,
собака воет во дворе.
Не спят ни козы, и ни куры,
петух всё время голосит.
Все ждут явленья бабы-дуры.
Всю ночь коровушка мычит.
Давно остыл на печке ужин –
гуляш и каша, чай и щи.
Выходит, бабе муж не нужен?
Иди, другого поищи!
Лежит она с косой до попы
в сенях, а может, и в стогу.
Иль бюст её, что с пол-Европы,
лежит на речки берегу?
И как привык Колян, украдкой,
допив последний свой стакан,
заел остатком шоколадки
и сделался ужасно пьян.
Достал любимую двустволку,
в стволы патроны молча ткнул,
И в шкаф залёг. Но всё без толку –
в засаде он тотчас уснул.
Когда проснулся – солнце встало.
Жена в постели мирно спит.
И на лице её усталом
улыбка б…ская дрожит…
Никола разрядил оружье,
забыв про стыд и бабий срам.
Грудей молочных полукружье
поцеловал…
И по делам!
|
