Широкая, мощная, плавная –
может быть, Ориноко –
катится неохватно
в возможных рамках
зелени и берегов,
а точка обзора сверху,
как если бы камеру
приладили в брюхе кондора.
Почти в середине потока –
каноэ,
легкое и маневренное,
будто отрезок коры,
и в нем краснокожий воин;
перо в пучке волос,
весло серебрится то справа, то слева,
ни брызг, ни насилия над серебром,
и то, что внутри
него отражается –
это
широкая, плавная,
что катится необъятно
в густом обрамленье могучих
угрюмых
стволов и зелени,
и обе руки отбрасывают серебро
то справа, то слева,
то справа, то слева…
И образ, что перемещается
с гребком посекундным,
в себе отразил
огромное, неохватное,
стальное и серебрящееся,
словно с обзора кондора,
и посередине ленивого –
каноэ с коричневым воином,
чьи волосы оперены,
как стрелы наконечник,
и то, что внутри отражается
и этого цельного образа,
лишь только реки повторение,
несущей каноэ с воином,
гребущим легко и размеренно,
а то, что внутри отражается
и этого отражения –
всё те же река и движение
лодки по ней,
словно кто-то
продел бы в иглу бесконечность;
и чередуются снова
бесчисленные повторения…
30.10.2018.
|
