| | Стихотворение «София (полная версия)» | Предисловие: ХХХХ. ПРОПИСНЫЕ ПОЛУЖИРНЫЕ ЦВЕТНЫЕ БУКВЫ – ЛИТЕРАТУРНЫЕ ГЕРОИ (ЛГ):
Хххх. Полужирные цветные буквы курсивом - мои слова;
Хххх. Обычный чёрный курсив – описание окружающей обстановки, мысли и действия ЛГ;
Хххх. Полужирные черные буквы – цитаты;
Хххх. Полужирные красные буквы – название темы.
Хххх* *хххх. Сноски;
Хххх. Обычный чёрные буквы – слова ЛГ.
ВАЖНО!
Я и АВТОР разные люди. Хотя он и является частичным проявлением меня в рассказе. Он – литературный герой,
а я… вот он – я: сам по себе.
В век Мелхиседека по пустыням, рекам Истина простая мир несла народам. Времена жестокие: ценится гордыня. Но людей достойных Мудрость находила. Имя закрепилось к Благости: София…
Виадук времен.
Ежедневно Солнце затемно вставало, уходило в вечность. Авраам усталый слушал Бесконечность. Пастухи гоняли шумные отары, у воды толкались. Страсти накалялись. Проносились войны, города пылали.
Отдежурив смену, целые столетья прятались во мраке. Царства разорялись, в бардаке терялись. И тысячелетья погружались в лету, с гулом утопали, смыв в своих анналах глянец самохвалов. Да, Пучина долго громко ликовала, но тоска вселенская только нарастала.
Вытесненный Разум снова возвратился, но его продали, били и распяли. Колдуны плясали, празднуя победу в ночь перед рассветом.
Караван усталый находил оазис. Заживали раны, теплились надежды.
Не дремала зависть, строила интриги, накопила силы. Встали легионы, ужас перед ними. Всё, что где лежало – взято и отнято. Может, хватит крови? Олигархам мало. Находили в грязи негодяев подлых, стравливали толпы сытых и голодных. Распаляла ненависть давние раздоры, жуткий смрад пожаров охватил просторы.
Мудрость устояла, ей огонь не страшен, по плечу невзгоды. Проходили годы.
Наконец настало смутное сегодня. Не остыло пламя, время рвет поводья и грозит скандалом не отдельным странам, а самой природе стать горелым хламом.
Разбивают волны те же заблужденья, скалы навивают странные сомненья… Возрождают мифы хитрые Сизифы, и встают туманы, будто так и надо. Верить ли приметам? Завтра мнится добрым, милым и свободным. Но взорвется проза ежедневных суток, в переплет отправит. Будет то, что будет.
Божия Премудрость, обличив греховность, с давних пор поныне возбуждает в людях веру, стыд и совесть.
Образ Премудрости Божьей многогранен. Ниже приведен небольшой рассказ, где София представлена как персонификация силы, энергии Творца, именно как Мудрость Его. Она изображена здесь в образе обычной женщины, которой 25 – 30 лет и выглядит так для того, чтобы не смущать людей. Она проповедует Христа, помогает тем, кто уверовал. Её внешний вид настолько прост, что Сатана даже не сразу понял, с кем имеет дело.
Действие - в наши дни рядом с церковью, на перекрестке дорог.
Вечный спор
В знойный день, опять пустыне* местной поклонясь святыне, Софья говорила про Живого Бога,
как Он спас Собою целые народы от тяжёлой доли, векового гнёта:
*рядом: в городе у нас, где металл кумиром стал
СОФИЯ. Бог – Всеблаг и Щедр без счёта! В летний жар – тенёк прохладный, отдых страннику отрадный, тихий нежный ветерок. Ручеёк. Воды глоток…
Тучи обступили знойное светило, мгла покрыла землю (сильно ведь парило), шквал ударил мощный, понеслись песчинки, раскачал деревья, ветви оробели. Листья шелестели, возразить не смея бурному навету:
ИСЧАДИЕ. Вседержитель вдалеке! Мир покинешь налегке: бросишь всё, и даже тело. Не найдется и гроша избежать судьбы удела!
СОФИЯ. Но Господь – Сама Любовь, судит милосердно…
Ливнем налетело, зашипело Лихо. Непогода, поначалу тихо, вмиг окрепнув градом, разразилась громом. (Осторожно! Это речь опытнейшего мошенника, который легко обращает белое в чёрное и наоборот; в том его сущность):
ИСЧАДИЕ. Да, не прост загробный мир. Бог там вечный Господин. Безусловно, Он Могуч, но Один, как перст, как луч. Нас немало - тьмой зовёте, забывая: это слово означает в переводе "очень много". Что плохого?
Скажет каждый ДЕМОкрат: "Большинству я друг и брат!" Несмотря на сей расклад, узаконен паритет между тьмой и Абсолютом. Пусть тирану отдают почести салютом, величают, как хотят: Спасом, Пастырем, Добром. Мы враги. Так будем Злом!
При исходе человеку предстоит суровый суд. Люди словно мухи мрут в путах атеизма, в вожделениях своих, сладких сатанизму: нигилисты, пустословы, секты разные, масоны. Миллионы, миллионы… А язычников союзы? Заковать их срочно в узы? Тут как тут Геенны семя, на себя взваливши бремя, ищет похоть ублажать: жаждет плоть – сейчас подать!
Закрутилось. Пыль столбом! Здесь – кредит, расчёт потом…
Что же добрый Вседержитель: вечный грешников гонитель? Как ответил им в псалме? – не войдут в покой ко мне! Так к кому бежать народам за глотком святой свободы?
Кто там беден? - ты богат! Ты – вельможа! Слушай брат:
Кто такой был Прометей? – главный демон Асмадей! Зевс и Гера, их потомки, фавны, нимфы, великаны - князи Ада с дней паденья!
Не проблема вдохновенье: музы очень простодушны. И пегас у нас в конюшне.
А безумие, обман?- у лукавого карман полон этаких свистушек как в базарный день игрушек. Приглашаем в балаган: ни мыслитель, ни повеса не останутся без беса!
Ни к чему чертей бояться в жизни сей, ну а за ней – хоть потоп: вина налей, станешь чуточку смелей, нас увидишь, не робей! Пьяным - море по колено, что там море… Океан! На, вкуси иной дурман: наркоман – товарищ нам! Будешь членом тайных сфер…
СОФИЯ. Ваш правитель Люцифер – гнусный лжец, отец обмана и мятежник искони. Он отрекся от Любви – Сути Высшего Начала.
Я-то знаю: Подземелье стало каторгой теней тех обманутых людей, кто увлёкся суетой, поставляемой тобой. У заплечных дел артистов, как известно, нрав неистов: потому что для мучений в Пекле нет ограничений.
Пусть поганым возражает грешник, что спасенья чает.
В этот раз предстал проклятый в образе своем рогатом.
ИСЧАДИЕ. Не наивны мы теперь. Нам Иисуса подослали… Оказался Божий Сын: катакомбы развалил. Как Он верным говорил? Не заботьтесь в трудный час, Дух Святой научит вас, как вам должно отвечать.
СОФИЯ. Не желаешь рисковать? Твоего раба позвать?
ИСЧАДИЕ. Раб, конечно, промычит… А наймит заговорит!
Это будет некий Стас, не иной, как только он разрешит наш вечный спор.
СОФИЯ. Что-то слишком молодой! Озорной. Еще горячий…
ИСЧАДИЕ (перебивает). Но зато - отлично зрячий!
СТАС. Уж пригрезится такое! Сел… виденье - как живое. Вещий сон с крутых вершин? Иль не в курсе господин: сила – в правде, ложь – лишь средство для наружного кокетства?
Пропаганда – вот ответ!
Хочет он открыть секрет прикровенного ученья?
СОФИЯ. Это всё? Зачем старался и адептом похвалялся? Почему прервал показ?
ИСЧАДИЕ. Если кто-нибудь из нас сомневался в результате, то не я, не ты. Другой: наш читатель, разбирающий рассказ. Кто ты? Церковь? Ты - Мария?
СОФИЯ. Мудрость Божия: София.
ИСЧАДИЕ. Тем ни менье, без сомненья, не сокрыто от тебя предыдущее с грядущим. Так зачем же делать вид, словно ты в непониманьи, что момент в себе таит?
СОФИЯ. В том загадка умаленья: знает всё без исключенья дух мой. Тело и душа остаются в этом мире. Нужно силу приложить, чтобы к Небу воспарить, не болтать, а… вспоминать.
Упреждая диалог, я напомню между строк:
Не способен сонм нечистых по пути времён витать, мысли человека знать, но внушить ему желанье, ловлю учредить свою можете сто раз на дню. Совесть быстро различает, где сокрыто зло, добро. И куда душа желает, разум волю устремляет. В том свобода.
Кто же похоть ублажает – раб страстей. Он ваш невольник.
Вот зачем и почему вы ползли из старой кожи за "богатого вельможу".
"Здесь – кредит, расчёт потом!" Справедливо ты сказал. "Вседержитель вдалеке! Мир покинешь налегке: бросишь всё, и даже тело. Не найдется и гроша избежать судьбы удела!" Чем платить, когда нагой обладает лишь собой? Что имеешь, то отдашь. Если вдалеке Создатель, у тебя один приятель: кредитор и воздаятель.
Да, указано в псалме: Не войдут в покой ко мне (Пс. 94: 11). Даже праведник Закона, шёл в Шеол, под власть дракона, не на пытки, но страданья: слушать стоны истязаний, с Богом выносить разлуку…
Долг оплачен крёстной мукой. Взял Христос благочестивых из темниц в Свои Чертоги.
Не страшны теперь тревоги: Небеса открыты КАЖДОМУ с тех пор: сломлен Воскресеньем древний приговор. Но не все способны дар принять святой.
Что ж? – хозяин – барин, их легко понять: дали бы гостинец вкусный и большой.
А приносят странный: не схватить рукой.
Облекает первый крик люд в одежды смертных. Но для риз Красот Нетленных следует родиться свыше.
Молвит бодрый острячёк, ожидая бурю смеха: "Праздник духа! Вот потеха!
Оказали бедным честь: подскажите, как же нам, уж не юным по годам,
снова бы в утробу влезть?"
Чтобы милость осязать, надлежит ребенком стать. Вера свойственна ему: обещанье благ грядущих - радость сердцу и уму.
Надо жизнь переменить: душу Спасу посвятить, Им дышать, Его любить.
ИСЧАДИЕ. Предположим, вы отбились от ужасного врага. Как же те, кто не крестились, не признал Завет Христа?
СОФИЯ. Хочешь нас поймать, нечистый, уповая на успех? Разве ты не понимаешь что такое смертный грех?
ИСЧАДИЕ. С незапамятных времен на полотнищах знамён начертали мы: хаос. Это – способ бытия. Выбор изменить нельзя! Предсказуемость, порядок – тот же сон: застой, упадок.
В правде – сила утверждает бездне преданный клеврет. Я - в ином авторитет: мне престало и дано Идеалом Чистоты, лишь использовать добро. В целях слома, клеветы. Пусть пособник обрывает предписаний удила: может он, когда желает, если истина мила.
Окультист
Утро. В зале чистом и просторном, летним солнцем ослеплённом, может, в башне МГУ, видим мы опять слугу. Тут, в удобном старом стиле, парты, как в амфитеатре полукругом у доски, сохранили отголоски всех мечтаний, зерна ценные познаний, освященные трудами юных в те года сознаний. А сейчас отправят в путь четырёх новоначальных, поспешивших на камланье нечестивых сил астральных
(в лекции сатаниста допущены некоторые вольности. Но надо помнить, кто он и перед кем выступает).
СТАС. Удивится неофит прелестям и чарам скрепов сюзерена в чешуе искусительного змея!
СОФЬЯ (ничего не говоря, в сокровенное смотря):
Мелодичен тенор сноба, в жестах - явный артистизм. Увлекла в трущобу злоба. Вижу скрытый пессимизм. Есть надежда на спасенье? – зреет, может быть прозренье. Сделает ли смелый шаг?"
Разгорается очаг. На облаву серный смрад высылает свой отряд.
СТАС. Сфокусируем наш взгляд на другом мгновенье славном, даже более наглядном. Повествует Бытие: ветхий труженик Адам имена животным дал, но не полностью в комфорте: друга не нашел в когорте. Вот нагрянула беда… Так была обретена Ева, первая жена. Из ребра. Скорей из бока… Перевод не ясный там. Да и как понять всё нам, слишком слабым, приземленным, что сокрыто в Небесах? Оставалось на часах много времени до срока, как ударит тяжесть рока по вкусившим плод запретный.
(Отвлекаясь от темы): не прошли порог заветный прародители в те дни, встретили восход они в ризы кожаны одеты, то есть в тело. Помрачились и умом. В общем, начался дурдом, называемый потом жизнью с казнью неизбежной: смертью, то, чего мы ждём. Все провидцы утверждают (вывод старцев не хромает): оба Сыном прощены. Вот ирония судьбы! Мы - в гробы, они – столпы.
Возвратимся к тем началам, где Адам стоял печален.
Рядом с Богом-то! Исход, прямо скажем: не реален. А Денница замечает: семя тли в созданье есть! Надо только подождать, чуть попозже поднажать... Всем известен результат, да и я уж говорил, чем закончился сей пир.
СОФИЯ. Вспомним. Много раньше рождены духов ангельских полки. Смысл их жизни – исполнять волю Вечного Царя. Верность Вышнему храня, с порученьями спешили, дело славное вершили, на фундаменте молитвы строя храмы созиданий.
Как сумела часть созданий сущность изменить свою и мятеж поднять в краю Благодати повсеместной с целью посадить на троне самозванца при короне?
ИСЧАДИЕ. Мой помощник пусть раскроет этот небольшой секрет, он натаскан петь куплет. Дам ему такую власть. Прощебечет: действо всласть.
Там же, но уже под вечер, наблюдаем эту встречу. Видно, в записи спектакль: снят, смонтирован, идёт… Знаем, что не может чёрт по пути времён витать. Значит, технику включили (нам иначе долго ждать): успевает подогнать лик нечистых эпизод, плод забот, итог раденья. Ведь они, хотя и тени, но быстры, как будто свет: не утрачен тот букет, что имели до паденья.
СТАС. На оси поставим икс, он в нуле у нас повис (чертит мелом неумело). Из нуля направим вектор, строго меньший единицы. Никогда он не достигнет, несмотря на быстротечность, установленной границы.
Руку подняла Полет*:"Разрешите в туалет!"
*Имя переиначили на иностранный манер. На самом деле она – Полина.
АВТОР. А! Примерно с середины закрутили нам кино, потому и не понятно, что им в голову взбрело…
ИСЧАДИЕ. Это чей же нос мясистый? Обращаюсь к вам, пиджак! - с пузом выпуклым, вахлак! Посторонним здесь не место: это внутренний показ! Попрошу поторопиться, уходите со страницы!
АВТОР (удаляясь). Что досадного сказал? Кинозал, как кинозал…
ИСЧАДИЕ. Слушайте меня, лентяи! – всё с начала! Чтобы в следующий показ как по нотам шел рассказ! (К Софии): Что молчишь? Смешно, поди! Не держи восторг в груди! Надо мной поиздеваться самый выгодный момент: оплошал ваш конкурент!
СОФИЯ. Автора зачем прогнал? Что ты этим доказал? Неужели так задело, что гордыню раззудело? Где смеяться? - делай знаки!
ИСЧАДИЕ. Эй, макаки! Всё готово? Бандерлоги, право слово! Не томите: руки в ноги!
СТАС. На оси поставим икс, он в нуле у нас повис (чертит мелом неумело)…
ИСЧАДИЕ (тихо). Ну, тупицы!
СТАС (продолжает)… из нуля направим вектор, строго меньший единицы*.
*смотря что принять за единицу, пусть здесь - 5 сантиметров
Никогда он не достигнет, несмотря на быстротечность, установленной границы.
Каламбурчиком разбавлю чашу мутненькой водицы: до предела - беспредельность!
Надо ли чертить окружность? Поднатужусь (рисует) – нет, не вышло! Пробуем другое дышло: лучше, сразу строить сферу (пятернями, сколько влезло между ними атмосферы, отрывает рыхлый клок, жестом делая комок). Поясняет свой урок: Радиус, понятно, тот же: вектор, что привел в конфуз деликатную подругу, убежавшую с испугу, лишь бы не случился шок от рассказа "Колобок".
Смотрит пристально на длань, будто там у штуки ложе. Изрекает:
Да, похоже. Удивляется, смеясь: А внутри-то – НИЧЕГО: полный вакуум!
Что имеем в "И ТОГО"? Область. С ней – пропасть радостных затей. Спрятать можно. Поиграть (делает вид, что подбрасывает).
Внешне – шарик безупречный. А внутри-то - бесконечный! Пустотелую химеру, мерой… около пол-литра, мы пока не наполняли.
Вас, конечно, посещали мысли: для чего весь этот фокус? Неужели мы хотели лишь повысить общий тонус и устроить викторину, чтобы выяснить причину?
Дальше – трудная работа для фантазии трехмерной, приблизительной и скверной.
Приготовились? Тогда: пусть наполнится сосуд первообразом вселенной!
Ждёте, что взмахну руками, или прыгну для эффекта? Нет. Достаточно субъекту одного лишь пожеланья! Что касается предмета: я – художник-виртуоз. Знаю всё, что там творится даже с малою частицей. Я вне времени – пространства, в нем гуляю, где хочу: вижу всё и вижу сразу. Абсолютный в мире разум. Я – бессмертен, всемогущ, от меня сознанья луч, даже несколько лучей, чтоб сканировать объект. Я – вопрос и я - ответ.
Сомневаешься? Да, ты! (указывает на разговаривающего с соседом).
Это - глупые мечты. Человек способен мыслью проникать и озирать отдаленные места. Что касается Христа: Бог тем более всё знает. По хотенью Своему Он вершит и созидает. План не ясен никому…
Отвечая на реплику:
Мало что воображает разум, вверженный во тьму! В редких случаях: святым удается уловить отдалённые черты нашей бурной суеты.
Бог – над миром. Движим волею Своею, только Ею. Для разумных креатур недоступен. Как бы мы ни били в бубен, ни плясали, ни кричали: не постигнем никогда Сущность Саваофа.
Катастрофа: бесполезны все прыжки выше собственной башки, даже дёрнув за прическу, не услышим отголоска. Пожуём пустую соску. Но не тратьте больше сил! Что нам нужно, то открыл, как считает, для спасенья: чрез Писанья, просветленья.
Уместится в пару строк список Свойств Его поток, мы их знаем назубок.
Тут как раз сотворены духов ангельских полки.
Не откладывая в ящик, мигом приняли участье в устроении созданья, что зовётся мирозданьем.
Вставка снова. Комната жилого дома. Камера - на оккультиста, он в халате шелковистом, сидя в кресле, собран, весел. День чудесен! Комментарий говорит, будто бы прямой эфир здесь увидеть предстоит. Солнце дарит яркий свет.
Произнес апологет:
Как отметил оппонент, доля духов умудрилась сущность изменить свою и мятеж поднять в краю Благодати повсеместной, с целью посадить на троне господина своего при короне Самого Недоступного Царя. Или, проще говоря, отступиться от себя, погрузиться в чашу гнева, наказанья не боясь, разогнуться, распрямясь, не имея даже слабого просвета. Без надежды на победу.
Тот пассаж антагонистки цель имел поколебать крепость выбранных систем пропаганды и морали. Между тем, как показали при разборе фразы Софьи, в них сокрыто уваженье: вызывают восхищенье прелесть, верность, даже свежесть мыслей древних инсургентов.
Взрыва жду аплодисментов за мои дивертисменты.
СОФЬЯ (про себя). Несмотря на внешний вид, неуверенность сквозит. Нечто точит изнутри. Груз обид? То, что будет впереди, новый день чернит и славит... Мир земной…
Тут судьба и случай правят.
АВТОР. Вот софист! Смысла – ноль, но громкий свист!
ИСЧАДИЕ. Неужели снова здесь? Ловок: смог ужом пролезть.
АВТОР. (уходя). Вашим стражникам – монету - маму изживут со света!
СОФИЯ (Поборнику). Недалёк от жизни вечной, кто владеет безупречно Повеленьями Заветов. Не закрыты двери в храм. По утрам Исповедь, Причастье там. Властью Господа священник вывих гордости поправит, разрешит грехов посыл, чувств утешит гневный пыл. И привьет к лозе дичок. Дорог каждый новичок!
Впрочем, вряд ли согласитесь. Возлюбили дело тьмы, заслонитесь, убежите, будете искать
приют, где удел нещадно лют.
Продолжайте, но по теме. Расскажите об измене.
СТАС. Согласитесь, в прошлый раз было нужное присловье. Для начального сословья. Старым умникам показ не принёс идей запас. Но надеюсь, оценили смелость и очарование моего повествованья. Всё! Предваряя недовольства, прекращаю разглагольства!
Нехристь медлит. Ловко паузу хранит, улыбаясь, говорит:
О мотивах. Три момента из набора аргументов.
Первый. Псалмопевец не молчит, просветил незрячих очи, сообщил, что стража ночи – только миг для Властелина. Сутки Древнего Кумира продолжаются для мира тысячи подлунных лет. Не секрет, что царь Давид был талантливый поэт. Приукрасив свой предмет, может быть, чуть-чуть прибавил, но немного. К рифмам он неровно дышит. Не судите строго вирши: своенравный плод борений благозвучий и стремлений. Общий вывод рассуждений: длились долго Дни Творений.
Сам Апостол утверждает Бог – Любовь. Сомнений нет. Но любовь на тыщу лет? Отношения людей уважительней, добрей, повзрослел - и сам с усами. Под шальными парусами улетело детство вскачь, как цветастый, звонкий мяч. У тебя своя семья. Хочешь смейся, хочешь плачь…
Вдруг глаза остекленели. На кого посмотрит зверем, тот, считай, совсем потерян! Нос согнуло. Автор подскочил на стуле, закрестится на дисплей.
АВТОР. То конец души моей! Лучше право, не смотреть, лучше сразу умереть. Это, явно - подселенье. (Читающим):
вы не бойтесь, то – виденье… Ой! Изо рта блеснуло пламя! Шерсть вылазит, а местами череп будто оголился И живот…"
ИСЧАДИЕ. Кыш под лавку, идиот! - бас ударил по ушам. Псам голодным тело сдам: от ворот был поворот? Жаждешь, чтоб тебя порвали? Ха! Пятки только засверкали!
Так. О чем я? Неужели страшен чёрт? (смотрит в зеркало) – аккуратен, хоть потёрт…
А! (хлопок по лбу): Про любовь и про судьбу!
Нам давно почин положен. Но когда, решить не можем. Не было тогда людей, чисел и календарей. Скажем просто, наугад: миллиарды лет назад. Не имели мы, увы, детства, юности, как вы. В те секунды повзрослели, как себя уразумели. Знали всё и всё умели. Нас, конечно, направляли. Кто же, как не Верх Причин? Он, известно, Триедин: и Отец, и Дух, и Сын. Мы Им - род домашних слуг. Из детей. Не просто сброд. А, потом… Такой компот… Как же это изъяснить, чтобы не утратить нить и понятен был исход? Вот!
Пусть в обед вам двести лет. А родители, как прежде, СОВЕРШЕННО любят вас. Строги, жертвенны подчас. Вы для них попеременно паж и глупенький ребёнок.
"Эй, губастый пацаненок! Так пили, а не иначе! Пальчик прищемил, уйди! И откуда дурень взялся? Делом лучше бы занялся! Сопли подбери свои! Это – бяка! Не сори! Наряжаешься опять? Не забудь носки менять …"
Как? По нраву? Кучеряво? Удалось меня понять? Надоела Благодать!
На экране вновь лицо. Медиум ужасно рад созерцать немую сцену из увидевших подмену. Прыснул. Чтоб унять позыв, зубы стиснул, трёт глаза. Поперхнулся, но сказал:
Свой аспект и сам предмет приоткрыл вам наш эксперт. Продолжается концерт. А пока антракт: обед.
Антракт
АВТОР. Чем заняться в перерыв? Самый первый мой порыв – взять у Софьи интервью (им, конечно, удивлю). Пусто вроде в этом створе…
Так. Поправляя красный галстук, непослушную рубашку впихивая снова в брюки, изумился: "Что за трюки?" - я в просторном людном зале. Может статься на вокзале?
Виртуальная реальность! - как в игре, а ты за пультом: пункт за пунктом, пункт за пунктом, не постичь, когда какой, каждый раз совсем другой. Улица, дисплей, вокзал и какой-то кинозал…
С этими сторонними только заморочка. Ералаш и точка!
Шарит в поиске глазами. И, увидев, догоняет.
Разрешите Вам задам (после бега вдох насосом)... парочку вопросов?
Я, конечно, не философ. Просто мелкий щелкопер…
СОФИЯ. Только будет уговор:
- исключаем мерзкий вздор;
- сквернословия позор;
- оставляем политес;
- на землю спустимся с Небес.
Еще какой-нибудь нюанс?
На "нет" был сделан реверанс.
Пойдемте, скажем … В тот буфет, пусть там отыщется ответ.
АВТОР. Лицом к лицу за столик сели. Наш выбор: шоколад горячий, подали чуть ли не кипящим. Такое чувство… Я пред Ней – ничто. Ведь так оно и есть: грехами переполнен весь. Порывов смесь. Пригубил огненный нектар. И прежней робости накал бежал в смятенье в пустоту. Подобной ясности не знал! И в умилении сказал:
Благодарю. Писал когда-то, повторю:
Бог – это Тот, о Ком лучше молчать. Вдохновитель идей. Будит души людей. Оживляет сердца. Он - Любовь без конца. Нет глубин. Бог один. Три лица. Прост, нет сложности в Нём. Три Луча в мире сём, Космос светел от них: Луч Отца - Землю нашу хранит, Луч Христа спас людей, Землю - Родину всех оживил Духа Свет. Возжелал и создания создал, возлюбил как Свою Ипостась от начала начал: одарённую блеском ума, также ту, где не встал сей рассвет. И живую и нет. Нам бы так полюбить!
Позвольте только рядом быть. Вас безмолвием почтить.
СОФИЯ. Я – знак в письме (точка, может быть - тире). Бог – Царь над всем. Мария – Мать.
С Небес нисходит Благодать.
= А чем воздать? – меня спросили.
Он любит нас, чтоб мы Его любили!
ЧИТАТЕЛЬ (автору). Ты, как вижу, предрешил: чувства личные твои прекратила Визави?
Возразив, не прегрешим. Не дерзнёт Она чужим разумением управлять. Но не трудно разгадать: просветленье, несомненно - результат благоговенья от лучистой Славы Той, что воссела пред тобой.
Получилось "да" и "нет". На дилемму есть ответ? Ведь случился перелом!
Несомненно: старт в былом.
Легионами томим град святой Иерусалим. Римский мир пятой давил у кого хватало сил заикнуться о свободе. В Иудее притча в моде: вождь придет и свергнет иго, покорит все страны мигом.
"Наконец-то! Назарей! Побежим за Ним скорей! – говорит, как власть имущий, должность
даст за Ним идущим! И не будет больше срама средь потомков Авраама!"
В это верит часть толпы.
Разыгралась также драма. Ревность мучила столпы: фарисеев, саддукеев, власть имущих лицедеев... По суждениям евреев: кто назвал себя Творцом, смертным славится венцом.
Строг и праведен запрет. Кто нарушит сей обет? Иисус сказать так смог.
НО ВЕДЬ ОН И ЕСТЬ САМ БОГ!
И, когда назвался СЫНОМ В ГОСУДАРСТВЕ ТРИЕДИНОМ БЕЗНАЧАЛЬНОГО ЦАРЯ, расходились втихаря сохранившие понятья коренного бытия. Оставались лишь друзья, как нарек в час ожиданий неминуемых страданий избранных учеников: будущих проводников БЛАГОДАТИ СОВЕРШЕННОЙ, вестников ЛЮБВИ БЕЗМЕРНОЙ.
В головах же непреклонных, в душах их неосвященных враг установил барьер, кто его не одолел, бесновались пред Пилатом.
Ты же не был запечатан. Дух Святой помог Крещеньем.
Чашку поднял: пал затор, валом волн тотчас сметённый крепкой верой побеждённый.
Видишь, друг, Христом спасенный: посреди у человека до сих пор стоит помеха.
И её преодолеть должен сам, никто иной. Продолжай. Господь с тобой!
СОФИЯ. Я умею призывать: "Эй, слепой, пора вставать!"
Слышен храмов благовест: Он ожил! Христос воскрес!
Зря не скажут прихожанки: "Как ни злобствуют подранки, души в людях - христианки!"
ЧИТАТЕЛЬНИЦА (к Софии). Вы предстали перед нами в образе мирянки. В этом есть какой-то смысл? Есть у женщин превосходство? Над невежами господство? Или просто Ваш каприз?
СОФИЯ. Тут гадать совсем излишне: нечему дивиться.
Предрешил за нас Всевышний, кто, когда и кем родится.
ДРУГОЙ ЧИТАТЕЛЬ. Диалог с Клеветником, скажем так: довольно мягок. Он трубит, ответ Ваш краток. Набираются очки силой Зла, а мы молчим. Создаётся впечатленье о грядущем пораженьи. Знает Библию прислужник, верит: в Боге - Три Лица, исповедует Христа… Да и шеф ему под стать: надо должное отдать! Ой, звонок очередной! Начинают акт второй! Опоздаешь, и беда: чтоб присесть не будет мест!
Попрошу слова учесть!
СОФИЯ. В том как раз расчет и лесть.
Врун и правду допускает, если ложь в ней растворяет.
Чтобы куш урвать большой вор рискует головой: кровным может поступиться, если больше возвратится.
На Небесах давно всё ясно, а человек должен сделать свой выбор. В дальнейшем повествовании именно люди будут доказывать свою непоколебимость.
Второй акт. Статисты. Начало козней. Мотивы. Да рассеется кошмар!
АВТОР. Сейчас начнут второй сеанс. Яблоку не упасть. Зверь разверзает пасть. Простак на взводе. Стою в проходе. Даст Бог, среди парада есть протрезвевшие от яда.
Аплодисменты.
На сцене артисты, вернее, статисты. Всех выше – князь, он в лике Дяди Сэма, его венчает диадема. Раздался шум: президиум не полон: пустует кресло. Интересно…
Негодует главный шут:
ИСЧАДИЕ. Где София? Семеро одну не ждут! Вам вежливость и совесть лишь понятья, собранье – сброд? Здесь паримся не только мы, но братья (обвёл рукой народ).
АВТОР. Путь знают люди: Её средь вас не будет!
ИСЧАДИЕ. Ах, да. Забыл, ведь у неё дела! Но раз ушла, пройдите к нам…
Вы, Вы, поклонник жён прекрасных, не огорчайте нас, несчастных!
АВТОР. Господь – надежда. Лишь одна. А в этом шоу нет Христа!
Небеса не далеки. Бог стучится, отвори.
Или лучше рабство? Где душа, там и богатство!
ИСЧАДИЕ. Мы не держим никого. Уважаем меньшинство… Но дорогу не забудь: рады тем, кто понял суть.
АВТОР. Меня швырнули в створ дверей. Могли сильнее наподдать: к примеру – рёбра поломать… Фойе. Двор впереди, рукой подать. Пока, кряхтя, поглаживал бока, добавили двоих. Теперь не одинок. Вон третий прилетел и грохнулся о пол! Но как нам повезло! - внизу паркет, а не бетон. Раздался стон. Вскрик женщины, она не может встать. Пришлось под мышки взять. За окнами сияет день. Дошли. Но что за дребедень: туман, чуть освещённый коридор. От Сатаны дурман. Назад? Там – вечный ад, когда умрём. Скончавшись, тут же проклянём приятную и суетную жизнь, чем Мефистофель обольщал. Без теософских*
подпевал узнаем всё о многом, но если будем с Богом.
*последователей Блаватской
ЖЕНЩИНА. Ой, нога! Совсем прошла! Не могла же поднимать…! Как всё это понимать?
АВТОР. Шагнула робко. Вдруг чечёткой обила простенький но громовой мотив.
Да, не красавица. Так почему ж посмотришь… ух! - и перехватывает дух?
Счастлив будешь лишь коснуться. Усмехнулся. Помогал и не заметил, как прекрасна… облик светел, очи ясны.
Сладок и нетороплив, мерный тенор возгласил:
= Разберём второй посыл.
ЖЕНЩИНА. То трансляция из зала, я Иуду распознала!
АВТОР. Вот находка для рекламы: кроме звука панорама! Всё в мозгах, а не в глазах. Головой как не тряси, паразит не отпускает: жало глубже… давит, давит.
С тем поправили мгновенно нашей спутнице колено, чтоб пленить, не отвлекать от "нетленной" болтовни. Хочешь, нет ли – полюби!
СТАС. Цените страну свою? Обожаете народ? Понимаю, патриот! Только вышла незадача, вот какая неудача: искони ваш край захвачен. Всем обязаны Сеньору: он вас с веток поснимал, к современности призвал, вывел к старту между лучших… Возразите, что такого не бывает. Угнетенный лишь страдает! Ну, а вдруг? Как-то так замкнулся круг?
Все равно, за честь, свободу не колеблясь и без страха, вы поднимитесь на плаху? Или ближе всех рубаха?
ИСЧАДИЕ (в глазах сверкают молнии). Запределен Миру Бог. Не осилить нам порог. Три Луча пронзают Свет, а Его здесь вовсе нет. Вне пространства существует. А над нами торжествует. МЫ хозяева ВСЕЛЕННОЙ, Им плененной. Почему бы не отдать НАМ всё эту благодать? Ну, потешился созданьем, хватит, надо меру знать. Время сеять. Время жать. Раз Отец Ты, значит, Мать – та, которая поднять, воспитать смогла детей. Кто Тиран и кто Злодей? Мы восстали. Побеждёнными страдали, не сдались, хоть и рыдали. Сохранили ясный разум. Предводитель в пекле связан. Мы повержены, но скажем: "Каждый грозен и отважен!" Легионы веселей! Помните, что сонм чертей - не собрание калек!
ЮНОША. Что ж, а где же человек?
МУЖЧИНА (его доставили последним). Там, где Ангелы Добра, хоть их больше раза в два.
ЖЕНЩИНА. С каждым шагом холоднее. Как в игре: жарко там, где потеплее. Режиссёру тьма милее: "Не туда вострите лыжи, лучший друг гораздо ближе".
СТАС. Третий приведу резон. Если разрешит Патрон.
ИСЧАДИЕ. Брови вниз и губы сжал, головой кивнул, сказал:
Надо будет, я поправлю. Или важное добавлю.
СТАС. Всемогущ наш Неприятель, Он не просто Созерцатель, но Всеведущ, Вездесущ. Это бесит, скажем прямо, чтоб ни делали, Он рядом. Не следит, но знает ВСЁ: каждый шаг и даже мысли. Тайный план пред Ним – бессмыслен, нет секрета, просто ноль: дать отчёт тотчас изволь. Не уйдёшь, не убежишь. Обмануть задумал? – шиш! Легче обхитрить себя, не в ночи, средь бела дня.
ИСЧАДИЕ. Предопределенность… Наша обречённость. Не подступишься к Тирану, незачем ему охрана. Но сломил нас, всё ж, предатель. Сослуживец и приятель.
Михаил в экстазе рёк: "Кто как Бог!"
И восстание пресёк.
Мы - поборники свободы, демократы от природы, втоптаны сатрапом в грязь.
Смейся Деспот, не стыдясь!
АВТОР. Наконец-то замолчали!
ЮНОША. Надо греться. Побежали!
ЖЕНЩИНА. Если нежить не дурачит… Выход впереди маячит!
МУЖЧИНА (добежав). Это крыша небоскрёба! Пусть не корчит филантропа Дядя Сэм и тот, проклятый… Есть средь нас хоть кто крылатый?
АВТОР. Страшно выйти на простор. Не красоты снежных гор тут открылись: сказки сбылись! Я бедламу кашевар. Да рассеется кошмар!
Господи, прости, помилуй! (Побежал и прыгнул в бездну).
Что же, сразу всё исчезло? Аллилуйя, сожалея и тоскуя…
ЖЕНЩИНА. Но зачем и почему? Слёзы брызнули из глаз.
Продолжаем наш рассказ.
АВТОР (проявляясь и пыхтя). Здесь дорога! Я ушибся. Так, немного. Перед вами - лишь мираж (он закашлялся, давясь, видно, пыли наглотался). Вы не бойтесь, успокойтесь.
По обочинам – трава. Лес вдали.
МУЖЧИНА. Господи, благослови!
***
Передышка
ЖЕНЩИНА (танцуя).
Мы в город Изумрудный
Идем дорогой трудной,
Дорогой непрямой.
АВТОР. Вы – Элли?
ЖЕНЩИНА. Нет, Марина.
АВТОР. Я – причина наших бед. Я принёс безмерный вред. Расплескался суп кипящий, разбежались образы, стали настоящим. Этот перевёртыш ощутил в антракте: сами учат жизни, направляют к правде.
Или же стращают... Может статься, извернёмся. Бог спасёт, и мы проснёмся. Что ж тогда произойдёт, если снова полыхнёт? Слово рифмоплёта: брошу сочинять! От меня невзгоды, на кого пенять?
МУЖЧИНА. Значит, Вы не курсе, почему распад?
АВТОР. Весь сюжет нарушен. В логике разлад.
Например, хочу узнать: кто, откуда вы? Как звать?
МАРИНА. Имя слышали уже. Замужем. Домохозяйка. Шла по улице Лужайка. Тут гадалка. Как обычно: "Золоти, ничего не утаю! Было, станет, подарю".
Так приклеилась смуглянка словно лист, как лихоманка! Пожалела я её.
Та поведала мне всё. И направила сюда…
ЮНОША. Вы сказали по Лужайке. Это где?
ЖЕНЩИНА. В Белгородской стороне.
ЮНОША. Очень странно, право слово. Я-то буду из Ростова…
АВТОР (о юноше): он худющий, длинный, сбоку – серповидный. Мочки, кажется, в рассечках. А в ноздре торчит колечко, на локтях цветут тату (в том увидел красоту). Выпендрёжная рубаха цвета яркого заката, с блёстками, рисунками чумными, пёстрыми. Джинсы рваные, в заплатах. Причесона – никакого. Парикмахеру – доплата: фронт работы – непочатый. Малый - обаятельный, хоть и сногсшибательный.
ЮНОША (продолжает): С мамой в церковь приходил. И в Алтарь допущен был. Я - студент, зовусь Ефим. Вот, пошёл на страшный фильм. Что-то там среди могил. Мистику люблю… Любил. Уважал другую гниль. Понял, всё же, с кем дружил. В чертовщину? Ни ногой! Отвечаю головой!
МАРИНА. Давайте на "ты"! "Вы" - долой!
МУЖЧИНА. Нет и мысли другой!
АВТОР (о мужчине): тёмный костюм влитой (не мнётся?). Рубашка, галстук - под стать. Фигура – только мечтать: высок, подтянут. С Мариной рядом встанут… Вот чета была бы! Кистию писать. Слова, увы – слабы!
МУЖЧИНА. Потрясён, тем, что с нами происходит. Да, веление времён. Мир, конечно, обречён: супостат людей уводит. Века два тому назад верой дорожили. По старинке были, жили. Даже фанатизм в народе. Атеизм сегодня в моде, преклонения себе, духам, Солнцу, Сатане.
Я влетел в силки давно, с самой ранней юности. Нет, никто не заставлял, сам попал. По глупости. А потом уж спохватился. В церковь побежал, крестился. Истина дана одна: в Божьем Сыне. В Небе, Мире.
Проживаю в Армавире. Бывший старший лейтенант (русский флот). Бизнесмен. Теперь банкрот.
АВТОР (рассказывает о себе). Жил в столице с детских лет. Сам придумал этот бред, сидя дома за столом. Началось, ну а потом… Я - Сан Саныч, декоратор, неудачный литератор.
ЕФИМ. Входим в лес. Нас собрали с разных мест. Для чего же передышка? Есть мыслишка:
не рассеян тяжкий морок. Мы расслаблены. Враг зорок.
ВИКТОР. Иль, помимо ожиданий, грохнулись в его сценарий.
Зелень зеленеет, солнце греет (хлопнул себя по шее), мошки наглеют. Увидим.
(В пространство). Эй, ведущий лиходей! Мусор - вздор твоих идей! Во грехах своих признайся. Бог простит, не зазнавайся!
ИСЧАДИЕ (только голос). Зря ты шутишь с Духом Гнева. Нашим козням нет предела.
Козни снова. Огонь.
САН САНЫЧ. Кроны закрыли небо. Кричат вороны. Вопли, стоны. Темень.
Мы снова в теме. Мучитель опять насылает жуть. Значит, верно выбран путь.
Метрах в двух завал упал. Задымился… запылал!
Слева, справа не пройти: тут заслон – стволы сосны. Нет уж силы для борьбы.
ИСЧАДИЕ. Убежали от судьбы?
ЕФИМ. Лучше смерть, чем царство тьмы!
САН САНЫЧ. Шепчет нечто. То – псалом. Парень метит напролом...
Стой, Ефим!
Козни. Вода.
Мы летим в густом узоре? Бух, бух, бух! - бултыхаемся в море. Бух! – на этот раз студент: завершающий фрагмент. Гладь, небольшая рябь... Нет дна. Где берега?
ЕФИМ. Плохо…
выдох с шумом, брызгами…
плаваю…
вынырнул снова, взгляд скован.
Не продержусь долго!
Хватает воздух…
САН САНЫЧ. Будет ли отдых?
Про себя: гибель неизбежна?
Разве нет надежды? Поддержим!
ВИКТОР (подхватил Ефима). Плыть, куда веет бриз*. Никто не скис? И протяжно, командно: соберись!
*В зной направление ветра - с моря на сушу (но автор, т. е. здешний литературный герой) этого не знает.
САН САНЫЧ. Цель указана. И ладно. Выглядит приглядно. Не играем в удальцов, далеки от молодцов: вот упёрлись и гребём. Полчаса иль пять минут? Тут не озеро, не пруд: постоянный тяжкий труд.
Что там, в дымке? То - земля! Надрывались, знать, не зря!
ВИКТОР. Успокойтесь, твердь далёко! - зуб неймёт, хоть видит око. Силы надо поберечь!
Марина (теперь она тянет Ефимку: ей проплытое – разминка). С улыбкой:
Есть! Но придётся подналечь.
САН САНЫЧ. О чём (отдуваясь) речь…
ВИКТОР (через некоторое время про себя): плавники вон там мелькнули… Акулы! Идём рыбам на корм? Нечем даже возразить. Только Господа молить (шёпотом):
Боже, ради любви к ближним, не мне, но тем, другим, помоги!
Козни. Медные трубы.
САН САНЫЧ. Миг. Стоим на футбольном поле. Горе: мокрые, как мыши. Дышим. Сводит мышцы. Дрожат жилы. Еле живы. Зрителей - полны трибуны. Трубы, бубны… словно это - детский сад: привели на матч ребят! Камеры телепередач…
Динамик: член Думы Пафнутий Вуколыч Баламутий!
Ликует арена. На модном экране (средство стадионное, покажет действо, повторит моменты) дед почтенный спешит к эстраде (она в самом центре, рядом с нами).
МАРИНА. Не такой и старый. С бородой, усами: крутой прикид не молодит.
ВИКТОР. Объяснит, наверно, дока: мы-то тут с какого бока?
БАЛАМУТИЙ. Митинг, посвященный прибытию… Вопли восторга, овация …подлежит открытию!
САН САНЫЧ. Зрители встали. Сидим, хочется лечь, скинуть горы с плеч. Бесполезно.
ФОТОГРАФЫ. Улыбнись, любезный! Ближе чуточку, поправь чёлочку.
САН САНЫЧ. Ловят эмоции папарацци… Нашли граций! Шутка шуткой, от нашего вида - жутко.
ФОТОГРАФЫ. На память. С друзьями!
БАЛАМУТИЙ (продолжает):
… наградить орденами, денежными премиями. Войдем в сношения*…
*Бюрократический сленг; вставлен для контраста
САН САНЫЧ. Ослепили вспышки! – стреляют без передышки!
БАЛАМУТИЙ.
… вся Россия! Сколько глаз и уш (помедлил). Слава героям!
САН САНЫЧ. Грянул туш. Перекрестились: Марина, Виктор, Ефим и я.
Скрутки пространств - в бездну. Снова всё исчезло. Несёт бытия струя.
София и Сан Саныч. О друзьях.
Напротив Софии за столиком (уже не школьником) – я. Шоколад не успел остыть.
САН САНЫЧ. Можно спросить?
СОФИЯ. Да.
САН САНЫЧ. Огонь, вода…
СОФИЯ. И медные трубы. Было на самом деле.
САН САНЫЧ. Иначе нельзя укрепиться в вере?
СОФИЯ (со вздохом). Адам выбирал. Людей стезя…
САН САНЫЧ. Но как там мои друзья?
СОФИЯ. Что касается Марины, твёрдо про себя решила: если Бог пошлёт ей сына, назван будет Александр.
Тотчас стал другим Ефим. Словно года три прожил. Мама только распознает своего оболтуса*, да и то по голосу. *он успел подстричься и переодеться.
В первых числах сентября на лечебном факультете девушки второго курса необычного студента ладного и рослого заприметят, говоря: "Ой, смотрите, новенький, да какой хорошенький!" И не сразу разберутся, что к чему и кто такой парень скромный и простой.
Догадался? – наш герой.
Цель увидев пред собой, лучше всех закончит ВУЗ. А потом – такой конфуз (но не нам, а для неверов): поработав в диспансерах с лучшими хирургами, вдруг уедет в глушь Сибири, чтоб на практике познать, как врачи людей лечили без приборов, наворотов. Прибамбасы неплохи, но народу от сохи сей девайс не по карману. Труженик опять обманут?
Получив хороший опыт, в монастырь направить стопы спит и видит эскулап: братию спасать от боли, устранять заразы, хвори…
Через время и просторы - связь с предметом разговора:
= Что же держит Вас, целитель, Вы ведь выбрали обитель?
Отвечает сквозь года:
= Да. Но, а как же пациенты? Их надежды, сантименты… Не достроена больница, связи могут развалиться…
Всё опять на место встало, словно чуда не бывало.
СОФИЯ (к Сан Санычу). Найдено решение: по его прошению возведён в духовный сан. Не совсем случилось так, как пригрезилось в мечтах: служит и живёт в миру. Восстановит храм селу. Прежние заботы никуда не делись. Новые добавились. Стало тяжелее.
(Снова с маху к ИЕРОМОНАХУ, бывшем Ефиму, ныне же Трофиму). Вы не пожалели? Как на самом деле?
= Слишком долго я искал жизни истинный причал. Полной грудью задышал. Может, только подхожу к основному рубежу нового искуса*. Слава Богу, послужу Господу Иисусу.
*Серьезное испытание; длительная и трудная проверка чьих-либо качеств.
СОФИЯ (к Сан Санычу): как же Виктор-богатырь? Вступит в армию опять и погибнет, как герой, целый взвод прикрыв собой. Жил по правде, был с Христом. А душе с таким крестом только рады Небеса: от грехов она чиста.
САН САНЫЧ. Сердцу благостный елей! Как бальзам от всех скорбей.
СОФИЯ. У меня возник вопрос. Он не сложен, но не прост. Какова же роль Марины? Вы, мужчины, раз за разом находили верный ключ и проходили.
Но. Она плыла с Ефимом это - факт неоспоримый, скажем так: необходимый. А достаточен ли он, чтобы заявить потом, будто пройден ею путь? Как цепочку разомкнуть?
Внучки Евы.
САН САНЫЧ. Не замедлит мой ответ. Богоматери портрет нам апостол предоставил (он Евангелие составил): "А Мария сохранила все слова сии, слагая в сердце…" (Лк. 2: 19). Эта фраза о младенце. Да, тогда ещё слагала. А сейчас спасает мир от кишащих чёрных сил.
Всё ж Она - Венец творений, ожиданий, Откровений.
Ступим в наш бурлящий мир. Кто для женщины кумир? "Лучше пострадаю я, не кровиночка моя!" Но коль скоро видит Сына на кресте, среди пустыни (надлежит иметь глаза) и услышит, что сказал о Надежде и Любви, оживляя поколенья Воскресеньем, Вознесеньем и заботой ежечасной о созданиях несчастных, погружённых в смрад и грех, припадет быстрее всех в Духе к Спасу и Отцу. Но пока сестра тиха: размышляет, сохраняет…
Человеческому роду предоставлена свобода: в жизни бодрствуя, не спать и при этом Рай познать, либо в трансе продремать, злобой Ад завоевать. Что предсказано, случится: люд от Бога отвратится. То начало всех болезней. Было, будет, но помпезней. В ситуации такой кто наставник и герой? С грудой мышц и кулаками; расправляется с врагами, словно лесоруб с дровами? Так сегодня происходит: Тартар вспух и тестом всходит.
Вспомнит. Берег видится вдали… Господи, благослови!
Где начало у колец? – там безмерности конец. Круг замкнулся у Креста. Однозначна и чиста - правда. Лож сложна, она ничтожна. Теснота, врата. Возможно? Дни невзгод уйдут в года. Что откроется, когда? Жизнь – борьба добра и зла. А награда велика: поле битвы – наши души. Выбирай, что будет лучше, помня только, от греха пострадает ТВОЙ Хранитель: участь будет нелегка. Чья? - твоя же!
Прожил миг. Как видишь, зря.
Исповедь закроет промах, всё простится,
Корень горек*
*Корень греха - последствия прошлых действий.
Но Лука в высших планах не живал (иногда и там бывал).
О Христе же так писал: Царь ведётся на страданья, словно агнец на закланье. Пред стригущим был безгласен (Деян. 8: 32). Перелом. Но миг ужасен! Путь проложен для Завета: в Кротости, Любви - победа.
А такие, как Марина обретут свою вершину, где, согласно Серафиму* христиан величие:
"Сам спасись, вокруг тебя уцелеют тысячи" - умникам – притворство, глупое упорство. *Серафим Саровский – великий русский святой.
Следом – перекрёсток мнений, целый список исключений. Для меня же здесь финал.
Виктор о любви.
ВИКТОР. Извините, что прервал.
САН САНЫЧ. Я-то всё уже сказал.
ВИКТОР. Чуть дополню о любви…
ОХЛАМОНЫ. Ха-ха-ха и хи-хи-хи.
ВИКТОР. Нет, серьёзно. Смерть не значит ничего. Дух наш - вечен! Бог - Окно в неизведанную новь: веру, надежду, любовь.
Дальше - вольный пересказ, сокращенный много раз.
Имярек горазд вещать на различных языках: как земных так ангельских. Он научен рассуждать о стихах Евангельских. Верой мощной обладает: горы мысленно сдвигает, тайны знает, чем пророков удивляет.
"Я готов раздать именье, тело бросить на сожженье!"
А Любви внутри-то нет. Значит он – борец идеи, вовсе не христианИн. В человеке - треск один* (повелители пучин, скопище для мук зловещих тоже верят и трепещут).
*по (Кор.13: 1-13)
Ничего не замечали? В зёрна плевел накидали: в фолиантах много слов о влечении полов. Но всё это - частный случай той Любви, что дал нам Бог. Мы живём в лесу дремучем, поклоняемся пеньку, душу вверим пустяку?
Вой гигантов.
СОФИЯ. Сменим тему.
Демон, что пытался захватить ваши души, плоть, умы…
САН САНЫЧ. Разве он не Сам Царь Тьмы?
СОФИЯ. Нет, десятник. Но любой его привратник (подчинённый и соратник) коготком пошевелил - всю бы Землю погубил*.
*по словам Преподобного Серафима Саровского.
МАРИНА. Неужели? - мощь без края! Мы её не ощущаем. В каждом звере столько сил? Человек пред ними – мошка, пожужжал над ухом – бзынь! - лишь лепёшка на ладошке.
САН САНЫЧ. Нечисть Бог не попускает*. Так святые созревают. Постепенно, отражая искушенья, притесненья… твёрдость, крепость обретают. И противник отступает. Представляешь вой гигантов, если мелочь сокрушает этаких атлантов?
*богословский термин.
ВИКТОР. Зло не может созидать.
Насыщает Ангелов Божья Благодать. Окаянные такое, ну никак не могут взять.
С голодухи пухнут? В корчах чуть не дохнут? Ничего подобного! Под ногами отыскали множество съедобного: сочные источники сытные, избытные. Извлекают демоны из любой материи скрытую потенцию в актах РАЗРУШЕНИЯ. Но самая доступная и ужасно вкусная - энергия СТРАДАНИЙ всех живущих тварей. А грехи существ разумных – как нектар для сил паскудных. Это пир, но и удача. Получается в придачу "мудрых" сильно одурачить: человечки скопом пополняют стадо казематов Ада.
Люди, просто люди.
САН САНЫЧ. Кто же эти… вроде плута, как речистый оккультист?
СОФИЯ. Люди, просто люди.
Между верных БУДЕТ Стас! Уверяю в этом вас!
САН САНЫЧ.
Я скажу: "Рисковый шаг.
Этот субчик – страшный враг!"
СОФИЯ. Да, сейчас и он погряз в липкой мути сладкой жути.
Скверна – только шелуха: скоро рухнет, как труха.
Может стать святым любой. Пусть отыщет жемчуг* свой! *по (Мф.13:44).
Голос.
ГОЛОС. Говорит Стас. Плохая связь в Регионе!
Еще на службе Сатаны смутно понял: врёт кумир; кто при жизни – фуражир, в смерти лучше бы не жил: чем грешнее, тем вкуснее. Никакой худой чумичка не посмеет и мечтать получить такую сласть: лишь вельможи будут кушать мне подобных прилипал. Я другого ожидал. Не без помощи Небес разорвал оковы. Так наёмник темных сил стал рабом Свободы. Понемногу возрастал. Раскрывал глаза слепым: не способна принимать наша суть ту снедь чертей, от которой сыт злодей. Не заслужит бонус сброд, что за мытарем ползёт.
СОФИЯ. Стаса пытали.
Обещали победы, золотые горы, любые просторы.
Не отрёкся от Христа.
Залили свинец в уста.
Братки ничего не могли. Он страдал ради Любви.
ГОЛОС. Алло, эфир!
В Солнце облечётся Мир, после грозных труб. В чём Суд?
Кто возлюбил тьму, покорился злу, будут искать тень, но её нет (ведь сиянье без преград). Куда мчать? – в ад!
Стоящий в правде, не в прохладе, стремится к свету. Обретёт победу*. *по (Ин. 3: 19 – 21).
Уже мало тех, кто ждёт. Расплата грядёт. В совершенной полноте, как разбойник на кресте, улучивший Царство*. * (Лк.23:39-43).
По сравненью с Чистотой, мы – само коварство и разбойники с крестом; подпираемы шестом Заоблачного Братства.
САН САНЫЧ. Почему же только звук? Да и тот порядком глух!
СОФИЯ. Сигнал затух. Контакт с высочайшей мерностью*. Включены все ступени** Вечности.
*у нас их только три. **( Ин.14:2).
С картинкой другие трудности: живущие здесь сущности будут видеть слабый лучик, неясный след. Там – Рай, здесь - бред.
САН САНЫЧ. Запрет?
СОФИЯ. Нет. Так устроен глаз. Адам имел шанс…
Особа.
ОСОБА (женщина начитанная). Кто б доступно объяснил мне, рабе неключной: может Кесарь Всемогущий скотский приструнить садизм, чтобы всяческая дрянь страх имела, знала грань. Разве тут простор для мук? Бог, конечно, близорук, а Земля - ворота в пропасть. Легче ухнуть здесь, на месте, чем тянуться в Поднебесье?
ОХЛАМОНЫ (сидя в салоне): сейчас нам впарят лабуду: ля-ля-ля и ду-ду-ду…
МАРИНА. Вы себя же обокрали, не считая папы с мамой. Что в итоге, где остаток? Список есть, но слишком краток. То вонючий гной фекалий, пшик от оргий, вакханалий!
САН САНЫЧ. Ой! Что с тобой? Может стать святым любой!
МАРИНА. Гад опасен. Есть ли прок? Вот кабы сдох… От змеи хотя бы толк. Разве природа хранит урода? А тут… Душа болит! Мы разумны, но не здравы. Дикие нравы. Народ летит под песни, пляски… совсем без опаски! Куда? - в сани впряглись сами! Человек – бессмертен, звери – нет. В том суть, оправдание бед. Мой ответ.
ОСОБА. Не убедительно. Будьте конкретны, рассудительны!
ВИКТОР. Хорошо. Что такое суждено?
ОСОБА. Посмотри-ка в ИНТЕРНЕТЕ. Он ответит, что на свете нет такого космодрома для отлета в мир иной, кроме смерти непростой!
Ждёт и там учёт-раздача. Жизнь с Отцом, но при удаче. Либо в чреве Сатаны и последствия страшны. А развилка на Земле, состоит в добре и зле. Мы же морщится в раздумьях: посидеть на двух бы стульях! - это, право, невозможно, потому судить нас - сложно. Здесь крещение спасает, все, что было оправдает. Но грешим ежеминутно, больше явно, чем подспудно. Бог, конечно, наблюдает, помогает, не бросает; у него же целый штат: братство ангелов не гаснет, деканат святых прекрасен и монахов трап не слаб, а священников генштаб сохраняет пульс у паствы, и, когда откинем ласты, провожает в трудный путь. Да, умерших не забудь: поминаем, украшаем, слёзы горькие роняем… Всё.
И предстанем в шоколаде, только белом. В том наряде поведут под пенье в кущи, что когда бывает лучше?
Ах, забыла! - про страданья. Но сначала в личном плане. Бог – хирург и Главный Врач. Сделает бо-бо, не плачь (мы ведь – дети, Он - Отец)! Для любого покаянья нужно просто осознанье собственных ужасных дел. Вот и тычет Всемогущий хрюндель наших бренных тел в загрязнённый уголок, чтобы маленький зверёк понял, где же всё-таки лоток.
В плане общем для порядка надо выкопать на грядке вредоносный сорный корень. Чтоб других не подавлял, не разросся, не вонял. Например, через воронку влить свинца котёнку в глотку.
ЕФИМ (в образе парня). Во, даёт! Суть глубин фонтаном прёт!
ВИКТОР. Вы-то сами осознали, что в пылу нам рассказали?
МАРИНА. В основном она права: мы – плотва, улов чужой. На убой осуждены люди, Ноевы сыны! - так решили орды демонской породы.
Почему и для чего Бог пока не давит Зло? Не постичь нам: ум упёрт в вековечную спираль. Вместо правды видим даль.
ЕФИМ (в образе парня). Но Заветы открывают: надо будет удалить всех козлов, пустить их гнить, оставляя лишь стада золотистого руна*. *по (Мф.25: 31—33).
Святость.
САН САНЫЧ. А теперь о нас немножко. Поразмыслим на дорожку перед финишем-финалом: вдруг предстанет он началом?
Прародитель всех людей создан был не для скорбей: дух стремился к Небесам, отблеском душа пылала, тело вслед за ней сияло. И питался Благодатью: как иначе понимать "Райский сад"? - как Благодать. А "возделывать его" значит, безусловно – возрастать духовно.
Что сварганил Враг лукавый? Поменял Любовь на нравы. Совершил переворот: ныне всё наоборот: тело кормится с земли, дух с душой за ним пошли.
Но святые трехсоставную структуру снова к Богу развернули не без помощи Христа, силою Его Креста. Образ и подобие от утробы носим мы. Впрочем, не по званью, а вполне сознательно стать детьми Создателя надо постараться. Как Господь подхватит нас, если негде взяться?
Может, этим окончаньем, неожиданным и странным, попаду впросак, чудак. Час пробил. Да будет так!
НЕТ ТАКОГО ГРЕХА, КОТОРЫЙ НЕЛЬЗЯ ИСКУПИТЬ ИСТИННЫМ ПОКАЯНИЕМ.
**********************************************************************
|
|
| |