Эй, мудрец! Помоги! Ты живёшь тыщу лет!
Нарисуй мне любовь-
Вот мольберт и холстина.
Хочу видеть лицо!
В красках разницы нет,
Лишь бы правда смотрела глазами с картины!
И , мудрец, не юли! Я замечу подвох.
Сто тузов в рукаве можешь, Шельма, запрятать,
Мне лишь правда нужна! Награжу, видит бог,
Но картину к утру ты мне должен состряпать!
И мудрец лишь спросил:
Ты кого-то любил?
Чтоб я знал: пластилин, карандаш или краски.
- Нет, любили меня,
Но любовь я сгубил,
Потому и хочу её видеть без маски.
Не волнуйся, картину получишь к утру.
Все увидишь, как есть, будет очень наглядно,
Ты смотри, не солги - в порошок ведь сотру.
Я приду к тебе в шесть.
И мудрец сказал: Ладно.
- Я пришёл, шесть утра! Отвори мне, мудрец!
До доски гробовой тебе золота хватит,
Где картина моя?, вот твой полный ларец,
Я хочу её видеть! Пусть за душу схватит.
Он картину забрал, мудрецу денег дал,
Что смотрел на него сквозь опухшие веки.
На холсте в полный рост он себя увидал:
У любви оказалось лицо человека.
И неясно, что было потом с мудрецом!
Не постичь нам судьбы хитрых переплетений.
Ясно только одно- любовь видит лицо,
Даже там, где никто не заметит и тени.
Д. Черепнин |
