Устал я...
Присяду на камень.
Поставлю с грибами пестерь
у двери, забитой доскАми.
Нет входа в забытую дверь…
Наверно, прошло больше года,
как люди из дома ушли.
Разбита калитка у входа,
крыльцо в жёлто-серой пыли.
И дом позабыл о недавних
хозяевах.
Тихо заглох…
На стенах из брёвен и ставнях
местами виднеется мох.
За домом бушует малина.
Она пробралась и во двор,
и стебли свои – вот дурнина! –
протягивает чрез забор.
А птиц в огороде!
Без счёта…
Всё лето, наверно, живут.
Дождутся на юг перелёта –
весной же в обратный маршрут.
А раньше в скворечнях, наверно,
гнездились одни воробьи…
А нынче скворцы правомерно
вселились в жилища свои.
Стремительно всё одичало!
Как скора природы рука!
Ну что ж, это только начало…
Суровые ждут нас века…
Пора…
Отдохнул я немного.
Домой я, пожалуй, пойду –
окольной обратной дорогой
к родному до боли гнезду…
|
Исчезнет жертвой ядерной чумы,
Земля залечит раны и изъяны,
И семена просеются из тьмы.
Их принесут осколки и кометы,
Куски когда-то сказочных миров.
И оживет прекрасная планета.
И приготовит множество даров.
Пройдут года, столетья и эпохи.
И ковырнув оплавленный гранит,
Иные те отыщут вряд ли крохи
Того, чем век наш ныне знаменит.
А их профессор, хвост задрав, для вида,
Мол превзошел науки на корню,
Погладит камни древней пирамиды
И загнусит знакомую херню -
Де, мол, рабы на санках и салазках
Тащили блоки тяжкие свои.
А там, на фресках - люди, только в масках.
И без хвостов, рогов и чешуи...
И не понять рептилье длиннохвостой,
Что не досигла б этой высоты,
Когда б не срач за мелкий полуостров
И миллиардолетние понты.
)))