Сонет N 107

С.Я. Маршак 
Ни собственный мой страх, ни вещий взор
Вселенной всей, глядящий вдаль прилежно,
Не знают, до каких дана мне пор
Любовь, чья смерть казалась неизбежной.
Свое затменье смертная луна
Пережила назло пророкам лживым.
Надежда вновь на трон возведена,
И долгий мир сулит расцвет оливам.
Разлукой смерть не угрожает нам.
Пусть я умру, но я в стихах воскресну.
Слепая смерть грозит лишь племенам,
Еще не просветленным, бессловесным.
В моих стихах и ты переживешь
Венцы тиранов и гербы вельмож.


А.М. Финкель 
Ни трепет мой, ни всех миров пророк,
Глаголящий о тайне бесконечной,
Не скажут мне, какой отпущен срок
Моей любви и тленной, и не вечной.
Луна пережила затменья гнев -
И маги над собой трунят стыдливо,
Кончаются сомненья, отмерев, -
И мир навек простер свои оливы.
И пьет любовь живительный бальзам,
И смерть сама отныне мне подвластна.
Бессмертье суждено моим стихам,
А ей - повелевать толпой безгласной.
Ты памятник найдешь себе в стихах,
Когда гербы и гробы станут прах.


Н.В. Гербель 
Ни собственный мой страх, ни вещий дух вселе
Стремящийся предстать пред гранью сокровенн
Не в силах срок любви моей определить
И предсказать, когда покончу я любить.
Житейская луна с ущербом уменьшилась -
И злых предчувствий сонм смеется над собой,
А неизвестность вкруг, как мрак, распространил
И мир, представь, закон провозглашает свой.
Вспоенная весны живительной росою,
Любовь моя растет, и смерть ей не страшна,
Затем что буду жить в стихах своих душою,
Пока она гнести вкруг будет племена.
И ты свой мавзолей найдешь в строках их славных,
Когда гербы спадут с гробниц владык державных.


С. Степанов 
Ни страх мой, ни вселенский дух-пророк,
Чье тьму времен пронизывает око,
Любви моей мне не укажет срок,
Хотя она дана мне лишь до срока.
Затмилась тихо смертная луна,
Пророчества авгуров вышли лживы,
Уверенность на трон возведена,
И вечные объявлены оливы.
И это все - бальзам на раны мне,
Любовь моя свежа, я весел снова -
И не умру с другими наравне,
Которые в веках не имут слова.
В стихах и ты пребудешь - и скорей
Падут гробницы и гербы царей.


А. Кузнецов 
Ни страх мой, ни предчувствия сердец
У мира в грезах и обьятьях сна
Не знают; будет ли любви конец -
Любви, чья смерть была предрешена.
Свое затменье смертная луна
Пережила пророчествам назло,
Корона вновь надежде отдана,
Оливам снова мирно и тепло.
Любовь свежа, и смерть нам не страшна,
Бессмертье ты несешь моим стихам,
А смерть - смерть ограничит времена
Тупым и бессловесным племенам.
Переживешь ты в вечности стихов
Гербы царей и золото крестов.


А. Шаракшанэ 
Ни собственные страхи, ни пророки -
Провидцы мировых судеб и дел -
Моей любви не могут ставить сроки,
Поверив, будто есть у ней предел.
Смешны авгурам прежние печали.
Из тени вышла смертная луна.
Годину бед оливы увенчали,
И мир на все объявлен времена.
Впитав целебный дух эпохи новой,
Любовь воспряла. Мне стихи даны,
А им подвластна Смерть - тиран суровый
Племен, что безъязыки и темны.
Здесь - памятник тебе, он сохранится,
Хоть рухнет и монаршая гробница.


И. Фрадкин 
Нет, ни пророк, ни собственный мой страх
И ни оракул не предскажут точно,
Где и когда друг превратится в прах:
Неведом срок аренды краткосрочной.
Прошло затмение - свет воссиял,
Смеются над пророчеством пророки,
Мир над вселенной восторжествовал,
Шепча оливам: «Минул век жестокий!»
И Время благотворно, как бальзам, -
Любовь окрепла, Смерть меня боится:
Нетленен стих - Смерть торжествует там,
Где бессловесны и темны тупицы.
Мой стих тебе - мой вечный мавзолей -
Прочней гробниц тиранов всех мастей.


С.И. Трухтанов 
Ни страх, что день и ночь меня гнетет,
Ни разум, что судьбу провидеть тщится,
Мне не подскажут, скоро ль истощится
В любовном банке мной открытый счет.
Пережила смертельное затменье
Луна - и посрамлен был звездочет;
Единовластно принято решенье -
И ветвь олив народам мир несет.
Незабываемые те событья,
Кропя меня своим святым дождем,
Смерть попирают - в рифмах буду жить я:
Забвение - удел немых племен.
И ты шагнешь к потомкам, друг поэта,
А все гербы тиранов канут в Лету.


Р. Бадыгов 
Ни страх мой, ни чужие предсказанья
Превратностей и бед грядущих дней
Не превзойдут друг друга в состязанье
Меня отторгнуть от любви моей.
Луна пережила свое затменье,
Пророчеств мрачных след давно простыл,
Уверенность сменила все сомненья,
И мир себя оливой возвестил.
И дней счастливых время наступает,
Любовь моя, как прежде, молода,
Поэту смерть дорогу уступает,
Я оживаю в рифмах, как всегда.
Тиранов бронзу одолеет прах -
Твой памятник останется в веках.


А.В. Велигжанин
Ни страх мой и ни солнечный пророк
Не смогут взять любовь мою под стражу,
Я думаю, что сила этих строк
Спасёт от злой беды надежду нашу.
Затмения печаль снесла луна,
Оракулы смеются над собою;
И мир венчает сердце вещуна,
И ветвь оливы над седой главою.
Моей любви ещё свежо чело,
И спорю я со смертною стихией,
Что в рифме буду жить я, ей назло,
Пока покорны племена немые:
И твою память строки сохранят,
Когда устанет от тиранов ад.


В. Микушевич 
Ни мировая чуткая душа,
Ни мысль моя среди моих тревог
Не защитят, предчувствием страша,
Любовь мою, судьбы моей залог.
Затменье претерпеть луне дано,
Смешат авгуров предсказанья смут,
Неясное теперь прояснено.
Оливы мира без конца растут.
Для ран любовных время - эликсир,
И, кажется, мне смерть подчинена;
И я в моих стихах бессмертно сир,
Безграмотные вымрут племена.
Моим стихам неведом этот риск.
Другой тебе не нужен обелиск.


К. Фофанов
Ни собственный мой страх, ни дух, что мир тревожит,
Мир, замечтавшийся о будущности дел,
Любви моей года определить не может,
Хотя бы даже ей готовился предел.
Смертельный месяц мой прошел свое затменье,
И прорицатели смеются над собой,
Сомнения теперь сменило уверенье,
Оливковая ветвь приносит мир благой.
Благодаря росе, ниспавшей в это время,
Свежей моя любовь и смерть мне не страшна,
Я буду жить назло в стихе, тогда как племя
Глупцов беспомощных похитить смерть должна,
И вечный мавзолей в стихах, тобой внушенных,
Переживет металл тиранов погребенных.