Страшно, если бездетной женщине,
Самым поздним зловещим вечером,
Из стены, покоробленной трещиной,
Вдруг младенец покажет лицо.
Станет дуть по-тихоньку на волосы,
И вползёт в ухо тоненьким поползнем,
Неестественно старческим голосом,
С не присущей больной хрипотцой,
Его правда о ней и предательстве,
О в утробу врачебном вмешательстве,
Как позволила белым карателям,
Так цинично свершить самосуд.
Но Вселенная смотрит внимательно,
И в минуту такой операции,
Подарили меня другой матери,
А тебе - недоношенный труп.
И теперь суждено тебе стариться
В нищете, одиночестве. Нравится?
Только знай, твоё сердце ошпарится,
И разинет костлявая рот.
Ледяным не наточенным скальпелем,
Твою душу и плоть так старательно,
Будут резать твои же создатели,
А куски позже высыпят в гроб. |
