В СРЕДЕ ИНТЕЛЛЕКТУАЛОВ
Тони Хоугланд, 1953-2018
Вот племя непосед.
И дружно поедая виноград, они под солнцем в полдень не сидят.
А созерцать бегущие по небу облака для них бесцельное занятье.
Они проводят время в том, что называют «мыслепровокацией»;
как если б мысли это звери в клетках, и палками они
им тычут в морды сквозь ограду,
их доводя до иступленья.
Таков их обитанья ареал.
И там, сквозь витражи предтеч, небесный свет на них нисходит.
А вкусу яблока им больше по душе
названье дерева, что яблоки те родит.
Когда я молод был, хотел познать себя,
но вкус тех слов, которые от них я услыхал, меня надёжно отравлял.
Когда ж опомнился, то многое увидел по-иному.
Нельзя сказать, что стало хуже.
Но несомненно осознал, что сбился с толку,
что я почти ослеп,
стал страшно глуп;
неинтересен, даже скучен -
но полон жажды новизны;
из этого и стал я исходить.
Но тут же быстро понял,
что не могу теперь не мыслить
и мучаю себя, с собою в вечном споре.
Черновой перевод: 29 августа 2019 года
September 2, 2019
Tony Hoagland was the author of several poetry collections, including “Priest Turned Therapist Treats Fear of God,” which was published in 2018.
AMONG THE INTELLECTUALS
Tony Hoagland (1953-2018)
They were a restless tribe.
They did not sit in sunlight, eating grapes together in the afternoon.
Cloud-watching among them was considered a disgusting waste of time.
They passed the days in an activity they called “thought-provoking,”
as if thought were an animal, and they used long sticks
to poke through the bars of its cage,
tormenting and arousing thinking into strange behaviors.
This was their religion.
That and the light shining through the stained-glass ancestors.
They preferred the name of the tree
to the taste of the apple.
I was young and I wanted to prove myself,
but the words I learned from them transmuted me.
By the time I noticed, the change had already occurred.
It is impossible to say if this was bad.
Inevitably, you find out you are lost, really lost;
blind, really blind;
stupid, really stupid;
dry, really dry;
hungry, really hungry;
and you go on from there.
But then you also find
you can’t stop thinking, thinking, thinking;
tormenting, and talking to yourself.
|