На вдохе шептала ему, истекая страстью: «Мой сладкий Тим!»
Она целовала ало от подбородка и дальше – вниз…
а он распалял её, убеждая властью: мы так хотим;
Но в этих словах не вера была, а сплошной цинизм.
Котёнком пушистым - её любовь убаюкана на груди,
и нежность мурлычет счастливую глупую ерунду…
Как выстрел в упор, прозвучало убийственное «Уходи!»
И с болью проглочены слёзы: «Ну что ж, уйду…»
Ночами убогими он постиг одиночества глубину.
Утоплен котёнок, и незачем тормошить.
Утешиться многими или вернуть её одну, -
загадка, которую он так и не смог решить.
Случайная встреча. Такси шальное увозит в ночь.
И руки его дрожат, торопясь, вспоминая, как…
И мечется мысль трусливая между «хотеть» и «мочь»,
некстати напомнив, что в спальне такой бардак.
Маршрут поцелуев тот же: от подбородка – вниз.
Теперь уже - для него награда – его пройти.
Она отторгает его - всей кожей. Рефлекс? Каприз?
И тихо роняет мёртвое: «Я ухожу. Прости.»
В счастливое прошлое нет для него пути. |
