Тотальное Исследование Пустяков
должно быть стремительно,
но скрупулёзно.
Х. Креол
Пять мудрецов в одном тазу
пустились пó морю в грозу.
Так говорил старик Маршак,
а, может быть, совсем не так...
_______
Жил в горах козёл безрогий,
ел орехи и овёс,
с Чингачгуком плыл в пирóге,
и пакет секретный вёз.
Впереди линкор маячил.
Там дежурил Вандербéрг.
Чингачгук сердиться начал,
потому что был четверг.
Чингачгук сказал: «По кóням!»,
а козёл ответил: «Есть!»,
обронил Петров: «Догоним!»,
а козёл заметил: «Жесть!».
Так плывут они по мóрю.
укачало всех троих,
но в беде не место горю!
Капитан в углу притих.
Капитан, он сам-четвёртый
(я о нём забыл сказать),
был здоровьишком ни к чёрту,
но умел под шкафом спать.
Шкаф стоял на видном месте,
на корме, в косом углу,
а на баке, честь по чести,
Розенбом точил пилу.
Розенбом друзьям по-свойски
(их на судне было пять)
пригрозил: «Сапог ковбойский
я сумею отыскать!
Сразу всех предупреждаю:
воровства не потерплю!»,
но, скитаясь где-то с краю,
Ланселот ответил «Сплю!»
Плыл козёл, ему икалось.
Чингачгук полез на стол.
Капитан напился малость,
а Петров гулять ушёл.
А с линкора доносился
балалайки перезвон,
и козёл слегка смутился:
как сыграет фугу он?
Ибо с ним, пакета кроме,
был с Анализом мешок.
К челноку на космодроме
как его доставить в срок?
Ланселот козла утешил:
«Ты всё «как» да «почему»,
не заботься о депеше!
Я с собой мешок возьму!»
Ланселот исчез во мраке,
а козёл уже жалел,
что, покамест делал знаки,
взять расписку не успел.
Между тем у Розенбома
вкривь и вкось пошли дела,
и Петрову вышла кома,
но, однако же, прошла.
«Ходют-бродют!» – разозлился
молчаливый Чингачгук,
капитан собой гордился,
Розенбом сказал: «Каюк!»
Вандерберг глядел с линкора:
догоняют али нет?
Сказка пишется не скоро,
скоро пишется сонет!
Жизнь вообще идёт не быстро,
а значительно быстрей,
но железная канистра
всё ж в цене у егерей.
Егеря не любят кеды,
уважают патронташ.
Это – повод для беседы,
но предмет совсем не наш.
Много есть чудес на свете.
Всех, пожалуй, и не счесть,
и для сайтов в ИНТЕРНЕТЕ
много тем различных есть.
(Предыдущею строфою
мы поставили печать
той эпохи, где с тобою
нам случилось проживать)
Но вернёмся на пирóгу
и продолжим наш рассказ,
выясняя понемногу,
кто кого от смерти спас.
Капитан, восстав из ада,
курс по звёздам уточнил
(уточнить по ходу надо,
что пирогой крейсер был).
Беглецы проголодались:
били склянки семь часов.
Крысы в кубрике остались,
их закрыли на засов.
На обед из пеммикана
подан был к столу салат,
но сверлил их непрестанно
Розенбома строгий взгляд.
Розенбом сказал: «Поститься
будут все до той поры,
как не сможем убедиться,
что не выцвели ковры!»
Все пошли смотреть по кругу.
Что ж? Ковры поела моль!
Чингачгук исполнил фугу,
но сфальшивил ре бемоль.
И когда энгармонизмом
насладился коллектив,
перед каждым организмом
явлен был аперитив.
Зазвенели тут бокалы!
Крысы встали в хоровод.
А корабль летел на скалы!
Кто-то крикнул: «Задний ход!».
Этим «кто-то» оказался
удивительный Петров:
он с прогулки возвращался,
отвращенье поборов.
Не мила Петрову качка
с самых юных лет была,
у него жила собачка,
но почти что умерла.
Он, конечно, сомневался,
не хотел идти назад,
но, любя причуды галса,
он не мог предать ребят!
Капитан, отважный малый,
что в тени бизани спал,
чуя ветер небывалый,
«Стоп машина!» приказал.
А какие там машины?
Только парус да весло!
Хорошо до матерщины
дело как-то не дошло.
Наконец, корабль причалил,
бросил кверху якоря,
но козёл, конечно, скалил
зубы крепкие не зря!
Он увидел, что на пирсе
ждёт его не тот агент!
Не блестит, увы, на тирсе
главный, пятый элемент!
Розенбом почуял тоже
привкус хитрой западни,
Чингачгук шепнул: «Поможем!»,
а Петров сказал: «Гони!»
И колёса завертелись!
Что откуда и взялось!
«До сих пор такую ересь
мне читать не довелось!»
Так сказал, захлопнув атлас,
бесподобный капитан,
увидав, что остров Патмос
влился в Тихий океан.
Не поверил он легенде,
промелькнувшей за кормой:
«Это всё лишь шерри-бренди
или бредни, милый мой...»
Он достал скелет из шкафа,
чтоб в глазницы заглянуть,
«Где он, шведский город Яффа?
Нá три румба повернуть?»
Но услышав шум на баке,
капитан пошёл смотреть
как и что, и в мутном мраке
лишь луны увидел треть.
«Где команда? Ёлы-палы!
Стóит выйти на часок, –
никого!» – и он устало
пятернёй потёр висок.
«Уж не белая ль горячка?» –
невпопад подумал он.
«Приходи ко мне, морячка,
с кардиналом есть бульон»
«Чтó он, бредит?» – наклонился
к капитану Чингачгук.
«Нет, – сказал Петров. – Напился
как всегда. Зовёт подруг»
Два часа, как от причала
крейсер их назад ушёл.
Счастлив был козёл немало!
Был агент, конечно, зол.
Дул в корму попутный ветер,
Розенбом опять ворчал:
«Много глупостей на свете
я за век свой повстречал!
Жаль, писать я не умею,
мог бы я порассказать...»
Чингачгук потрогал шею:
«Да, могли бы навалять...»
Розенбом сказал: «Не троньте
капитана до тех пор,
как вдали на горизонте
вновь появится линкор!»
Над седой равниной моря
показался альбатрос.
«Так ли? – думал, с кем-то споря,
Розенбом. – Ещё вопрос!»
А Петров сказал: «Крепчает
ветер, кажется, смотри.
Что ж линкор нас не встречает?
Где он, чёрт его дери?»
Буря мглою небо кроет,
с норда злой тайфун идёт,
но усилия удвоят
Вандерберг и Ланселот!
Уцелеть они сумеют,
им такое не впервой,
пусть сильнее ветер веет,
им не страшен шторма вой!..
_______
Вот и всё...
«Но где, во-первых,
тот пакет? А во-вторых,
так нельзя играть на нервах!
Что с судьбою пятерых?»
Где пакет... Да суть не в этом.
Дело, в общем-то, пустяк.
А судьба... По всем приметам
тянет явно на ништяк!
Вновь козёл вернулся в горы,
капитан ушёл в загул,
а Петров к нему примкнул,
Чингачук сменил затворы,
Розенбом продолжил споры,
и... никто не утонул.
26 – 28. 06. 2006
____________
Комментарии
Нонсенс-баллада Т И П создана под явным влиянием на автора творчества Л. Кэрролла («Охота на Снарка») и ему же посвящена. Кроме того, заметен памфлетный характер произведения, придающий ему актуальность. Аббревиатура названия (Т И П) расшифровывается автором различно, но в каждом из случаев имеют место признаки скрытой адресности: Тотальное Исследование Пустяков, Теория Искусства Практики, Транспортировка Информационного Письма, Традиция Индивидуальной Помощи, Трансформация Идеи Петрова и т. д. Окончательное решение о наиболее адекватном истолковании – предмет последующих разысканий. Однако уже сейчас представляется возможным прояснить смысл использованных автором отсылок и аллюзий. По крайней мере четверо из восьми героев произведения имеют легко дешифруемые прообразы.
Итак, благородный Чингачгук – один из двух главных героев пенталогии американского писателя Джеймса Фенимора Купера (1789 – 1851) об отважном охотнике Натти Бампо, Кожаном Чулке. Полюбившийся русскому читателю (но более, пожалуй, зрителю) индеец Чингачгук стал одним из персонажей обширного отечественного фольклора 70-80-х годов прошлого века.
Петров – возможно, отсылка к творчеству Даниила Хармса (1905 – 1942), см. тексты «Дремлет стол, скамья и стул...», «Вот однажды один человек...», Вариации, День, «Шёл Петров однажды в лес», «Зима рассыпала свои творенья...», «Петрóв и Камарóв» (соотв. №№ 453, 477, 502, 555/29, 583, 587, 698 по изд.: Д. Хармс. Цирк Шардам. – С. - П., «Кристалл», 2001).
Розенбом – так звали старого моряка, одного из персонажей книги «Чудесное путешествие Нильса Хольгерссона по Швеции» (1906 – 1907), принадлежащего перу Сельмы Лагерлёф (Lagerlof) (1858 – 1940), шведской писательницы, Нобелевского лауреата (1909). По сюжету повествования С. Лагерлёф Розенбом в сложной для главного героя Нильса ситуации стал его спасителем.
Наконец, перейдём к наиболее таинственному действующему лицу баллады, названному автором Ланселот. Выбранное звучное имя, скорее всего, связано с тем, что мифологический Ланселот, один из рыцарей Круглого Стола короля Артура, герой романа французского поэта Кретьена де Труа (Chretien de Troyes) (ок. 1130 – ок. 1191) «Ланселот, или Рыцарь телеги» (1176-81) был носителем высоких нравственных качеств, безраздельно преданным королеве.
Относительно остальных персонажей можно строить различные предположения. Все они будут настолько близки к истине, насколько она достижима. Прямые цитирования в тексте из популярных классических и современных авторов особо не оговариваются (впрочем, как и в предыдущих текстах). Разъяснения некоторых терминов и географических названий приведены ниже.
Пирóга – лодка индейцев Южной Америки.
Пеммикан – сушёное (для предохранения от порчи при длительном хранении в условиях дальних странствий) мясо.
Энгармонизм – отождествление имеющих различные названия, но совпадающих по высоте звуков (напр., до-диез – ре-бемоль), а также интервалов и аккордов, включающих наряду с энгармонически равными одинаковые по названию звуки.
Галс (нидерл. hals) – курс судна относительно ветра.
Бизань – последняя, находящаяся на корме судна мачта (после фок- и грот-мачт).
Пирс (англ. piers) – гидротехническое причальное сооружение, выступающее в акваторию порта и предназначенное для швартовки судов с двух сторон.
Тирс – в Древней Греции жезл Диониса, его спутников и участников празднеств в честь этого бога, увитый плющом, виноградными листьями и увенчанный еловой шишкой.
Патмос – небольшой остров в Эгейском море. Упомянут в к книге Откровения (I, 9) как место апокалиптических видений св. ап. Иоанна.
Яффа (Jaffa, Yafo) – бывший город в Израиле, с 1949 часть Тель-Авива.
в с ё
|
Не, никаких феназепамов я не желаю!
