Дезертир

Я полезла на чердак,
а зачем, сама не знаю.
Я, хотя не из бояк,
но из детства вспоминаю:
привиденья там живут
лет, наверно, двести с гаком.
Великан и лилипут
прячутся за старым шкапом…

Открываю тихо дверь.
Вижу шкап, обросший пылью.
(Страх, твержу себе, похерь!)
Грязь и пыль здесь в изобилье.

Вот продавленный диван,
Зингер – швейная машинка,
чей-то рваный сарафан
и забытая косынка.

На диване посижу,
может, выйдут привиденья?
Нет их!
Ясно и ежу!
В этом даже нет сомненья!

Ой! Кто лезет из-за шкапа?
Призрак это или кто?
С виду это пьяный папа
в старом драповом пальто.

Пригляделась…
Не похож он
на главу семейства, нет…
Как-то странно заторможен,
как бирюк-анахорет.

Он идёт походкой вялой,
спотыкаясь чуть, ко мне.
Телом жутко отощалый,
мусор всякий в волосне.

– Ты чего забыла, дева,
здесь, на этом чердаке?
(Тихим голосом, без гнева).

Чую, жизнь на волоске…
Липкий страх вползает в душу,
ну, ещё бы не вползти!
Может, он меня задушит?
Может в голову взбрести
с лёгкостью любое действо.
Может дать по голове.
Не впервой ему злодейства
делать, судя по молве.

Не дошёл он до дивана,
растворился в полумгле…
Но оставил в сердце рану,
память о коварном зле.

...Мама мне потом сказала:
– Это папин брат-близнец.
Тайну страшную скрывала
я всю жизнь, но, наконец,
от неё освободилась…

Папин брат был дезертир
и от армии косил он.
Снял солдатский свой мундир
и лет двадцать жил за шкапом,
а потом и умер там…
Не поддамся, мол, сатрапам,
негодяям и плутам.

Папа твой закончил службу
вместо брата своего.
Он не предал с братом дружбу.
Значит, он любил его…

Вот такое приключенье
было в ночь на Хэллуин.
(Страх до умопомраченья…)
Жаль, что с хэппи-эндом, блин!