Живёт в горах бессмертный царь Кащей
И дочь при нём – красотка Василиса
И хоть уже годов с полтыщи ей,
Не сталось с мужиком повеселиться.
Звал девку в жёны Критский Минотавр,
Наш местный Змей-Горыныч трёхголовый,
Лохнесский чудо-юдо и Кентавр,
А ей хотелось принца молодого!
Прослышала она, что некий царь,
Желая наконец дождаться внуков,
Решил сынов заставить, чтоб как встарь
Невест себе нашли, стрельнув из лука.
Историю дальнейших новостей
Мне принесла сорока на хвосте:
— Слышь, батя, завтра утром на заре
Пойду стрелу ловить и не вернуся,
Хочу я мужа родом из царей,
Вот, младшенький, Иван – такой лапуся!
— Да ты никак рехнулася совсем:
За смертного пойдешь и смертной станешь!
— А мне обрыдла жизнь в пещере сей,
Чем змею честь отдать, так лучше Ване ж!
Нашто мне берегти своё добро?
Хочу я ласки, секса и детишек!
А после – лучше с милым лягу в гроб,
Чем плесневеть в твоей пещере. Слышишь!?
И, наплевав на батюшкин запрет,
Отправилась девица на болото,
Глядит с надеждой в небо на заре
И ждёт стрелы заветного прилёта.
Разгневался Кащей до не могу,
Ослушницу заколдовал в лягушку,
Сам обратился в пень на берегу
И ждёт, включив волшебную прослушку.
А девку жалко: дочка, как-никак.
Смягчилось сердце старого скелета,
И говорит ей:
—Я ж тебе не враг
Ну, хочешь замуж, ладно. Только... этта...
Всё знаю я про царских сыновей –
Бездельники с рожденья и до смерти.
Ты им нужна с премудростью своей,
Чтоб быть за дом и за бюджет в ответе.
А этот франт, лентяй и ловелас,
Пока ты у плиты и колыбели,
Рептилию затащит на матрас,
Потом соврёт, что свечи полетели
У мерседеса. Знал я Мерседес –
Была в то время скромной кармелиткой.
Увидел, и в меня вселился бес,
Взыграло... Ладно. В небо погляди-тко:
Как прилетит, ныряй, да поглубжей!
Я, чёрт с тобой, сниму с тебя заклятье.
Ищи себе каких хотишь мужей,
Но я б хотел с простого рода зятя.
— Отстань! И не подумаю нырять.
Я что ли зря училась этикету?
Снохой я стану здешнего царя,
На всей земле меня красивше нету!
— Красивше всех ты станешь лишь тогда,
Когда тебя обратно расколдую,
Чего ты ерепенишься, балда?
Не почитаешь бороду седую!
Кончай валять от блажи дурака!
Хоть раз отца послушайся, зараза!
Есть за кого в миру пойти пока –
Вон хоть кузнец Серёга Кочемазов.
— Ополоумел , старый дуралей?
За мужика идти с моей красою?
Скорей арбуз созреет в феврале,
Я, чай, чернавки подороже стою!
Всё! Слышу прынц наш тянет тетиву,
Катись отселя, напугаешь зятя!
Сыграем свадьбу, в замке поживу,
Потом тебя смогу в охрану взять я.
— Ох, Васка, зря не слушаешь отца!
Вот поглядим, как взвоешь через месяц.
Твой старый свёкор будет без конца
С наказами невесткам куролесить.
А муженёк собаке холодец
Состряпает из лягушачьей шкуры,
И побежишь ко мне: "Прими, отец!"
Нет, верно люди бают: "Бабы – дуры!"
— Не люди бают это. Мужики!
Не буду век корпеть в твоей берлоге.
А, если что, так свёкру вопреки
Могу легко от прынца "сделать ноги"
Уйду к любому, будь он хоть кузнец,
Крестьянин, дворник, на такси возница,
Лишь был бы как мужчина молодец.
Пока же цель – с царями породниться!
— Ах, тоисть: титул хочешь обрести,
А опосля Ивану сделать ручкой?
Ну – голова! Да, ведьму я растил,
А выросла и матери покруче!
Яга когда-то тоже от меня
Сбежала, чародейство стырив ловко,
Теперь проходу не даёт парням:
Для них в избе и баня, и столовка,
И все утехи. Ладно, ты уйдёшь,
А мне чего? Над златом втуне чахнуть?
Вот заявлюсь на свадебный кутёж,
Посмотрим, как царёвы гости ахнут.
— А гости, что? Напьются задарма
Английской виской и российской водкой.
Побольше денег положи в карман,
И сможешь замутить с любой красоткой.
Ну, всё. Изыди! Смойся! Испарись!
Стрела летит! Ну вот, уже поймала.
Пароль я подсмотрела: Крепс, Крапс, Крипс!
Вот: жабьей кожи как и не бывало! |
