Чую, что я вскорости умру
и никто уход мой не заметит.
Скажут: жил поэт, писал муру,
пусть теперь он пишет на том свете.
Погорюет, может быть, жена
(для приличия денька четыре),
и на это время тишина
воцарится в нашей с ней квартире.
Тело бренное моё найдёт
новое пристанище навеки.
Травкою могила зарастёт,
саженцы рябин дадут побеги.
А душа, надеюсь, возлетит
в небеса весенней гулкой ранью.
Правильных поэтов дефицит –
и меня в раю не встретят бранью.
Помянут на тризне кореша,
те, с кем я прошёл огонь и воду.
Водки вволю выпьют не спеша
старые товарищи по взводу,
с кем служил когда-то в артполку
и стрелял из пушки по мишени.
Скажут: – Что ж, прощай, мерси боку,
друг ты наш, поэт, почти что гений…
Разойдутся парни кто куда,
кое-кто на поезде уедет
в дальние деревни-города,
где их непременно кто-то встретит… |
