Забившись в угол, ждали угасанья вспышки,
Но мать с отцом бранятся вновь без передышки!
Дрожат тела детей, в глазах слезинки страха!
Так беспредельна ночь, восставшая из праха!
От долгих ссор и передряг, бесчисленных обид,
Душа детей полгода горько, как в аду горит!
Вот мать опять трясёт четырехлетнего Андрея:
- Я говорила, что отец твой гад и хуже зверя;
Ты с ним уйдёшь или останешься со мной?
Чужая тётя выпорет тебя за вой ночной!
С её руки одну солому будешь есть,
Не будешь спать, нигде не сможешь сесть!
А ты? - она вдруг дочку шести лет схватила, -
За плечи стала тормошить, что было силы! -
И ты с папашкою любимым убежишь из дома?
Катись! Тебе все волосёнки вырвет тётя Тома!
Который день беснуется семейка Николая,
Всё потому, что мать-жена совсем уже чужая!
Хозяин дома к осени прозрел: "Люблю другую.
ПодЕлим чашки, малышей, бельё. Я так рискую -
Она ведь выбрала меня, но только без детей;
Но я мужчина, сразу покажу, что я главней!
Она, как ты, не будет злобствовать с утра,
И вряд ли скажет, что я "маменькин дурак".
Как сложится судьба измотанных детишек,
Чьи папы не успели выйти из мальчишек?
Что делать недозрелым, юным смелым мамам,
С моралью, переполненной стыдом и срамом?
Безумство неразумности раскрыло горя пасть,
Чтоб на разрубленные надвое сердца напасть:
"Все семьи несчастливые по-своему несчастны",
А дети нелюбви - серьёзно в будущем опасны!
(из старых тетрадок советских времён)
|
