392
… Добрый купец взял скитальца на судно,
Платой назначив ему за проезд
Долгий рассказ о пути многотрудном
И о красотах загадочных мест.
Лёжа на палубе в звёздные ночи,
Думал о жизни своей Пифагор,
И о грядущем невольно пророча,
Видел в мечтах для науки простор:
393
«Знаний имею достаточно много,
Их записать бы, но время ценней,
Жаль, коротка у живущих дорога,
Чтобы успеть всё поведать о ней…»
Мыслил учёный о новой науке,
Дав ей названье в сужденьях своих —
Будут не просто раздумья от скуки,
А зазвучит это имя, как стих:
394
«Софос, как мудрость — основа названья,
Филос – любовь, дополняет его,
А «философия» – смысл толкованья,
Это – высоких идей торжество.
Многое сложится в новой науке:
Путь для познанья себя и других,
Образы, мысли, виденья и звуки,
Разность деяний дурных от благих.
395
Эта наука, — подумал мыслитель, —
Даст откровения людям простым,
Выступлю я, как разумный учитель,
Знания буду давать молодым.
Дома открою я новую школу,
Чтоб изучать философию в ней,
Дам там я волю душе и глаголу,
Чтоб становились питомцы умней.
396
Фебом дарована эта идея!
Если не я, кто обучит юнцов?
Я, о народе великом радея,
Взращивать буду из них мудрецов!»
…Волны неспешно катились вдоль борта,
Слушал купец Пифагора рассказ,
Стадий немного осталось до порта,
И завершался историй запас…
397
Эос расправила нежные пальцы,
Словно ласкала рукой небосвод,
Помнит ли Самос о бедном скитальце?
Путник смотрел над волнами вперёд:
Вот он, тот берег, где бегал ребёнком,
Камни, кустарник и новый маяк,
Чайки, кричащие резко и звонко,
Сеть выбирающий старый рыбак…
398
С борта на пристань спустился учёный,
Спрыгнул с неё на янтарный песок,
Замер неясной виной отягчённый,
И у него заломило висок:
«Родина… Самос! Мне всё здесь знакомо!
Четверть столетья и тысячи строф…
Сердце моё лишь тобою влекомо,
Счастье – войти под родительский кров!»
399
Шёл он домой, осторожно ступая,
Зрелым мужчиной вернулся поэт,
В желтом песке всей ступнёй утопая,
Словно искал в нём он юности след ...
Старый рыбак повернулся к мужчине,
Сильно прищурясь, всмотрелся в него:
«Кто ты? Невольно напомнил о сыне,
Только не знаю о нём ничего...»
400
«Добрый старик, я вернулся на остров,
Где был в почтенном семействе рождён.
Стала тоска по родителям острой,
Сильной тревогой мой дух измождён…»
«Путник, постой... Ты не сын Пифаиды?
Вижу: её проступают черты,
Но ощущаю иные флюиды –
Здесь, словно бог, появляешься ты!»
401
«Ты о Мнесархе поведай мне, старче,
Жив ли отец, и здорова ли мать?
Стыд обжигает мне щёки всё жарче,
И не божественна путника стать…
Долго я пробыл на дальней чужбине,
Мать и отца беспощадно забыв,
Может быть, так и скитался б доныне,
Но ощутил я Эллады призыв...»
402
«Ах, Пифагор, сын Мнесарха пропавший!
Живы и мать, и почтенный отец,
К морю он ходит, совсем исхудавший —
Истосковался по сыну вконец!
У маяка можно видеть Мнесарха –
Он ежедневно приходит туда.
Там и найдёшь своего патриарха –
Смотрит с надеждой старик на суда!»
403
И, старику показав уваженье,
Голову низко склонил Пифагор,
Но, проявляя уже нетерпенье,
Бросился он на крутой косогор…
«Не было прежде такого строенья,
Голым стоял над водою утёс!
Видно, сменилось в верхах поколенье,
Занялся Самосом кто-то всерьёз!»
404
Сразу увидел отца он над морем,
Тот озирал бирюзовую даль,
Он изменился, терзаемый горем —
На волосах седина, как вуаль.
Словно мальчишка, помчался навстречу
Выросший в странствиях плачущий сын,
Рвались из уст покаянные речи:
«Я же Мнесарха довёл до седин!
405
Больше полжизни я отдал науке
И позабыл про отца и про дом…»
Тут затряслись Пифагоровы руки,
Кровь закипела в нём, как в молодом!
Обнял отца блудный сын осторожно,
Чувствуя тела его худобу,
Было ему за Мнесарха тревожно —
Много морщин на родительском лбу.
406
Тут без стесненья заплакали оба,
Тёплые слёзы текли по щекам.
Вспыхнула радость от встречи особо,
Как не хватает её старикам!
Сын возвратился могучим атлетом,
Крепкие ноги и руки – борца.
Он, освещаемый солнечным светом,
Принял в объятья седого отца.
407
«Как возмужал ты! – промолвил родитель. –
Двадцать пять лет миновало с тех пор,
Как взял тебя на корабль попечитель,
Чтоб стал великим эфеб Пифагор!
Сын! Ты вернулся! Спешим к Пифаиде!
Счастлива будет безмерно она!
Думала мать, что наследник — в Аиде,
Часто рыдая ночами без сна».
408
Мать обомлела увидев героя,
Коим предстал Пифагор перед ней,
В доме родительском плакали трое —
Радость слезу исторгает сильней!
Но улеглись постепенно волненья,
И не успел осмотреться пришлец,
Как получил от царя приглашенье
Без промедленья прибыть во дворец.
409
Шёл на свиданье с тираном без спешки
Славный учёный в богатый дворец.
Он не стремился услышать насмешки:
Мол, побежал, как пугливый юнец!
Полный достоинства, сдержан и важен,
В тронную залу вошёл Пифагор,
Был Поликрат, как всегда эпатажен —
Сразу, как с другом, завёл разговор:
410
«Ходят легенды, я слышал на море, –
Начал вещать молодой властелин, –
Что египтян поразил ты в Луксоре
Знанием всех основных дисциплин!».
«Я не хвастлив и не вижу заслуги
В том, что допущен был к тайнам наук,
Что познавать их пришлось без натуги,
И занимали они мой досуг.
411
Мне непонятен предмет разговора,
Разве за этим тобою был зван?» –
Царский призыв не смутил Пифагора,
Не испугал полубога тиран.
«Я, как правитель, о царстве радея,
Многое сделать желаю в стране!
Есть у меня неплохая идея…
Помощь учёного надобна мне!
412
Остров наш малый, народу немного,
И не хватает для жителей благ,
Их не добавит введенье налога,
Что предложить может только дурак!
Люди бегут, не найдя здесь работу,
Зная, что в Аттике ждут их давно…
Взор обращаю к могучему флоту,
Коему быть Посейдоном дано.
413
Нет здесь широких полей для пшеницы,
Мощных лесов, металлических руд,
Крепкой стены для защиты столицы…
Город поднимут идеи и труд.
Накрепко я не прикован к престолу,
Вижу изъяны, которых здесь тьма,
Надо создать здесь хорошую школу,
В коей придать молодёжи ума.
414
Я помогу в этом, коль ты согласен,
Зданье для школы найду, Пифагор!»
«План твой, тиран, несомненно, прекрасен,
Но на решенья вопросов ты скор!»
«Я б не спешил, но ведь персы под боком –
Будет на острове с Киром война!
Вот почему я безжалостен к срокам,
Самосу помощь любая нужна!»
Глоссарий к главе:
Аи́д — старший сын Крона и Реи, властитель подземного царства душ умерших. Он — один из трёх великих богов Олимпа. Имя «Аид» означает: «невидный», «незримый». Его царство тоже называлось «Аидом» по его имени.
Аполло́н — грозный и могучий олимпийский бог, сын Зевса и Латоны, брат-близнец богини Артемиды. Аполлон считается богом музыки и искусств, богом прорицания и покровителем стад и скота.
А́ттика (др.-греч.букв. «прибрежная страна» — юго-восточная область Средней Греции, самое сердце Эллады.
Большой ковш — группа ярких звёзд в созвездии Большая Медведица.
Буко́лы — пастухи коров и быков. Слово произошло от названия жителей западной части нильской дельты, носившей название Буколия, где жили коровьи пастухи.
Гефе́ст — сын Зевса и Геры, бог огня, покровитель кузнечного ремесла и самый искусный кузнец и ювелир мира, строитель всех дворцов на Олимпе.
Кир II (или Куруш II) — блестящий полководец и царь Персии, который еще при жизни получил прозвище «Великий», когда основал мощную Персидскую империю, объединив разрозненные государства от Средиземного моря до Индийского океана.
Луксо́р — самый старый город Египта, город живых и мертвых. До Нового времени город носил имя Великие Фивы. В глубокой древности город Луксор был столицей Египта.
Поликра́т, сын Эака — тиран греческого островного города Самос. Известен своим везением, богатством, масштабным строительством и морским пиратством.
Посейдон — великий бог морей, один из трёх главных богов-олимпийцев вместе с Зевсом и Аидом. Cын Кроноса и Реи, брат Зевса, Аида, Геры, Деметры и Гестии.
С́амос — остров в Эгейском море, в архипелаге Восточные Спорады. Он принадлежит Греции. Являлся центром ионийской культуры во времена античности. Родина ряда великих деятелей античной культуры: философов Пифагора, Мелисса и Эпикура, астрономов Аристарха и Аристилла. До VII века до н. э. остров управлялся царями. Затем власть перешла к аристократам, так называемым геоморам. Но известны случаи и установления тирании, сначала Демотела, а затем ок. 560 г. до н. э. — Силосона, предположительно, деда Поликрата, а далее — знаменитого Поликрата.
Феб — «лучезарный», «сияющий» — эпитет отца Пифагора, бога Аполлона, родившегося в сиянии яркого света и осветившего собой весь остров Делос.
Халде́и — в Вавилонии так называли местных учёных, которые занимались астрономией, математикой, тайными оккультными науками и предсказаниями судьбы. Существовало также племя халдеев, и территория, занимаемая ими, находится по соседству с арабами и Персидским морем.
Элла́да — древняя Греция.
Продолжение следует
|
Спасибо, Алеша.