Полночным эхом в вышине,
душа в кричащей тишине,
оставив тело налегке,
растает в дальнем далеке.
Зубами клацнув у виска,
вползёт небытия тоска,
как сажа, что белым — бела
она расскажет, где была.
И болью раненным крылом
накроет память, и в былом,
что не стереть, придёт пора
дожить хотя бы до утра.
И только эхом в тишине
душа в бездонной вышине,
оставив тело налегке,
и ты, как пёс на поводке.
|