Книга «Свадебные заметки»
«ЖЕНСКОЕ СЧАСТЬЕ» — ЦЕНА СВАДЕБНЫХ КОЛЕЦ
(К неопубликованным фотографиям Анны)
Фотокомментарий №051
Клыкастой пастью скалится взор Волкодлака:
я охраняю Анны мир — моё пространство!
Аннушке нравится цветочное убранство
для лучшего женского знака зодиака?
Там, в темноте вечерней... затаился вздох
хищности Оборотня, нелюдимой злобы,
жаждущей рвать — в куски! — сердца тех и утробы,
что посягнули на тот «рай», что дал мне Бог
или вручил Хранителем-Ангелом мне
вот это — женское богини совершенство,
линий изящество и нежности главенство —
подарок Бога не нуждается в цене!
Видит ли Анна проступивший оскал Зверя
из параллельности глубин мрачного мира...
иль аромат цветов — как свадебного пира
торжественностью! — запах перебил, не веря
чуду такому: Аннушки прикосновенья
пальчиков... нежности губ... вкуса её взгляда
в душистой ауре венчального наряда?
Я Волкодлаком стерегу эти мгновенья!
Незримой хищностью навис над Анной Зверь:
когтистость лезвий даже вечер ощущает!
Как хорошо, что Кареглазая всё знает:
ведь существует в параллельность мира «дверь»,
через которую я в Анны мир вхожу,
женщину окружая Тантры страстной властью
(отметил Оборотня Бог ментальной мастью),
и Анна тает... как подвластен воск ножу,
что входит вглубь свечи-души неумолимо,
сжигая стали раскалённостью преграды,
перерезая жаром ниточку судьбы,
в шипящих пузырях не слыша стон мольбы —
ножу не требуется никакой награды,
чтоб даже самолюбие своё потешить,
воли напором, лёгкостью силы кичась —
сталь своё дело делает, к цели стремясь,
и остаётся лишь себя, увы, утешить
тем, что не светочем в ночной мгле суждено
ему существовать, мир чей-то озаряя,
а чуждость воли принимать, себя вверяя
вкусности чувств иль ощущений — всё одно! —
которые вручает Волкодлак ментально,
на чувственность разумность мыслей обрекая,
экстаз с оргазмом — струнами! — перебирая,
в мелодию созвучий — арфой! — вовлекая
женскую душу, неуклонно и реально
жаром незримого огня мыслей касаясь
трепета тела в переливах песнопений!
Аннушка жаждет вожделенья изменений,
желаньями своими тайными ласкаясь?
Вечер вздохнул дыханьем Зверя в темноте;
вспыхнули тлеющими углями зрачки...
Взглянувшей — Недотрогой! — на меня Мечте
ночь улыбнулась: «Ань, стихи его прочти...»
|
