The kiss, dear maid! thy lip has left
Shall never part from mine
Till happier hourse restore the glift
Untainted back to thine.
Thy parting glance, which fondly beams,
And equal love may see:
The tear from thine eye lid streams
Can weep no change in me.
I ask no pledge to make me blest
In gazing when alone;
Nor one memorial for a breast,
Whose thoughts are all thine own.
Nor need I write - to tell the tale
My pen were doubly weak:
Oh! What can idle words avail,
Unless the heart could speak?
By day or night, in weal or woe,
That heart, no longer free,
Must bear the love it cannot show,
And silent ache for thee.
Расставание
Целуй, красавица, скорей,
целуй, не сдерживай искус!
Надолго в памяти моей
останется губ терпкий вкус.
Лучится твой прощальный взгляд,
застыла на щеке слеза.
Разлуку долгую сулят
блестящие от слёз глаза.
Я клятв ненужных не прошу;
И верю лишь тебе одной.
Тобой одною я дышу,
твоя душа всегда со мной.
Да и не нужно мне писать.
Что может праздное письмо
мне о любви твоей сказать?
Пусть сердце скажет мне само.
В беде ли, в горе, ночью, днём
оно любовь должно хранить;
гореть неистовым огнём
и грудь усталую теснить.
George Gordon Byron
She walks in beauty, like the night
Of cloudless climes and starry skies;
And all that's best of dark and bright
Meet in her aspect and her eyes:
Thus mellow'd to that tender light
Which heaven to gaudy day denies.
One shade the more, one ray the less,
Had half impair'd the nameless grace
Which waves in every raven tress,
Or softly lightens o'er her face;
Where thoughts serenely sweet express
How pure, how dear their dwelling-place.
And on that cheek, and o'er that brow,
So soft, so calm, yet eloquent,
The smiles that win, the tints that glow,
But tell of days in goodness spent,
A mind at peace with all below,
A heart whose love is innocent!
Стихотворение Байрона "She Walks In Beauty"
из цикла "Hebrew Melodies" (Еврейские мелодии).
Написано 12 июня 1814 года, после возвращения с бала,
где Байрон увидел миссис Уилмот Хортон,
жену своего дальнего родственника.
В тот вечер миссис Хортон была в трауре.
Идёт, прекрасная, как Ночь
Идёт, прекрасная, как Ночь,
Она, сияя красотой;
как ранняя звезда, точь-в-точь,
и крикнуть хочется: постой,
Луны и тёмной Ночи дочь,
своим вниманьем удостой!
Но если луч прогонит тень
с лица, то грации как нет…
Где кожи нежная шагрень?
И где волос волшебный цвет?
Ночь лишь к лицу Ей, но не день –
так бы сказал о Ней поэт…
Но страстный взгляд и шёпот губ…
Они о многом говорят:
что на хвалы мир дольний скуп,
и ни к чему здесь маскарад;
и только тот Ей мил и люб,
кто ждёт Её у райских врат.
Байрона переводить не менее (как мне кажется) сложно, чем Шекспира. Но, Бог мой, как же красиво и тонко у тебя это получилось!
Восторгу моему нет предела.
Восторгу моему нет предела.