От громкого крика, от страха оков
Потянешься к яви, не зная всех правил.
Мы чуждые времени, воли богов,
Чьи души в цепях устаревшей морали.
Вгрызаются мыслями, силы гнобя,
И рвут на клочки, не давая надежды.
Апостолом могут назначит тебя,
С заляпаной грязью на сердце одеждой.
И руки завязаны крепким узлом,
Запутаны ноги стонами грешности.
Не будешь срываться и лезть напролом,
Познаешь слова, скрываясь от верности.
Сбиваешься в кровь от тьмы наступлений,
Бредешь в никуда под сводами жалости.
Оружие, мнимость, боль укреплений,
И нету наград за ночи усталости.
Сдираешь куски потрепанной кожи,
Остаток силы растратила в горести.
И нет больше той, с которой похожи,
Ушла ты в поток от гаснущей совести. |
