Три коротких, три длинных. Коротких три... Продолжаю щелкать включатель лампы. Только блики в стеклах разбитых ампул - мой сигнал тревоги, мой стон, мой крик. Я застыл. Не подняться и не упасть, Пульс часов спокоен, как проповедник. На обоях каждый цветочек бледный на меня разверзает гнилую пасть. Потолок нависает, как черный пресс. Тьму хранит занавесочно-тюльный кокон. Сквозь туман вуали немытых окон друг на друга с небом мы смотрим здесь. За холодной снежиночной кутерьмой наклонилось небо - оно все ближе. Я не буду больше пытаться выжить. Этот зов на помощь - последний мой.
Три коротких, три длинных. Коротких три... Столько лет я ждал, что придут на вызов! Лишь на каждом дне мне стучали снизу - падать дальше есть куда, посмотри. В этот мир меня продали за гроши, проиграли - кому ведь какое дело? Так свербит, так иголками колет тело, что осталось большим на меня, чужим. Мне сказал начальник, что я дебил, что смотрюсь ужасно на общем фоне. Сто пропущенных было на телефоне в миг, когда его выключил и разбил. Чтобы выжить, искал миллион причин, за мольбами следовали угрозы...
Минус пять за окном, минус пять - морозец, серебрящий солнечные лучи. Я шагал по зимнему волшебству, хрустоснежно звук облекая в ритмы, мир казался радужным и открытым тем, кто с красным дипломом окончил вуз. Путеводных камней не хватало, карт, я утратил жизненные константы. Было мало Сократа, Платона, Канта, и вгонял в тоску раз за разом Сартр. В мир духовный тянуло меня, влекло, пустоту чтоб забить смысловым эрзацем. Через дебри мантр и медитаций я вернулся в церковь, что за углом. Я боялся громко сказать "пиздец", и постился много, монаху впору. В минус пять я пошел омываться в прорубь, и дышал сквозь трубочку семь недель. Так менялись храмы и алтари, где не верил ни Господу, ни Предтече, но на всякий случай я ставил свечи - три коротких, три длинных, коротких три.
Вдох и выдох, утрачен снежинкам счет, что как годы, летят, чтоб исчезнуть, мимо.
Минус десять - холодно, но терпимо, я горяч и молод, всё нипочем. Чёлка набок, в наушниках - дэт-мет'алл. Школа стала моим филиалом ада. Я со скуки ходил на олимпиады, и от скуки свою запорол медаль. Хоть контрольные были на сто из ста, раздражало быть лишь ходячей "вики". Для других я был ботаном и фриком, из контекста выпав, как из гнезда. Так летела жизнь, никаких меандр, никаких изгибов и поворотов. Жизнь гнала, я же будто застрял в болоте, вырывался, резал мясной скафандр. Вот тогда я громко кричал "пиздец", и писал стихи о любви и смерти. Я страдал, страдал, словно юный Вертер, и страшился нежных симпатий дев. Убегал, и гнали'сь за мной фонари, обжигал мороз мою носоглотку. Только шагом шифр отбивал я четко - три коротких, три длинных, коротких три.
Обрастают руки бронею льдин. Я застыл и с места уже не сдвинусь.
А когда пятнадцать со знаком минус - неохота из дому выходить. Ну, еще бы вышел гулять во двор, но в фаворе - книга и подоконник. Только мама в школу бессменно гонит, в музыкалку тоже, какой-то спорт... Прочитал программу я наперед, и задачки щелкаю, как орехи, подпись мамы подделывал ради смеха, и смотрел, как учителя злость берет. Я читаю книги за пару дней, и "пиздец" шепчу только по приколу. Говорят, я гений и гордость школы, только тесно, страшно и душно в ней. Со шлепком ложился на стол дневник, что латынью заполнил от жуткой скуки, а из скрипки пытался извлечь те звуки, на которые мой неспособен крик. Так бежал я маленький, вдоль витрин, и, пугая галок, собак и кошек, на снегу в прыжке оставлял подошвой три коротких, три длинных, коротких три.
Затянуло комнату пеленой. Ледяная тень вырастает сзади...
В минус двадцать уже закрывают садик, отпросилась мама сидеть со мной. Дома тихо, уютно, всё - словно сон. Я ловлю в окне внеземные ритмы, прочитал о потоках метеоритных, что такое атом и электрон. Я не знаю, что значит еще "пиздец", пусть загадочны точка и запятая, алфавит же на трех языках читаю, проживая лучшее лучших детств. Только маме не выспаться до зари, ведь кошмары меня пробуждают ночью, в ее спальню стучусь, отбивая точки - три коротких, три длинных, коротких три.
Я укрылся льдом от волос до пят, отправляясь в прошлое тенью серой.
Двадцать пять на термометре ниже зеро. Все замерзло. стихло. Все дети спят. Так и мы когда-нибудь все уснем. Ледяная тень над младенцем виснет, это я, утратив остаток смысла, прихожу себе рассказать о нем. Не стучит мой шифр, будто долото, и не плачет скрипка визгливым стоном. Спи, дитя, мой родной, золотой ребенок, и не думай, что будет с тобой потом. Ты сначала гений, а после - псих, что саму суть жизни сдаешь без боя, но людская память - сильнейший воин, что без страха Время готов сразить. Так не бойся тех, кто с тобою груб, ведь они сгореть от тебя боятся, как и я боюсь тебя тронуть пальцем, разбудить касанием мерзлых губ. Жизнь пройдёт, как прошёл ураган Катрин, ничего, по сути, уже не знача, если больно, вместо пустого плача - три коротких, три длинных, коротких три.
Три коротких, три длинных. Коротких три...
Три коротких,
три длинных.
Коротких три!
Забери меня, ангел мой,
забери
|
Послесловие: Написано на финал конкурса, тема "Обратный отсчет", 24.10.2021. Победитель. |
