Где-то за тридевять дальних земель в царстве затерянном тридесятом
шалеет от ветра весеннего Лель, а чувствам неведомы швы и заплаты.
Земля небо пьёт из зеркальности луж, познавших вселенских глубин многомерность
и свет сохраняют в светильниках душ сёстры – близняшки Любовь и Верность.
Мне б авиалинией здешних ветров податься к заветной земле тридесятой,
да жаль, нет путёвки такой в турбюро: рассветы на Бали и в Ницце закаты,
снега Куршавеля и знойный Синай – бездонное море и небо без края
доступны. А мне бы туда, где Весна ютится осколком забытого Рая…
И жить там одною судьбой с Тобой.
На наших широтах сейчас холода: нордический свой проявляет характер
январь и вмерзают во льды города, молясь на мессии пришествие – марта.
За ним – сумасбродный апостол – апрель с подснежников робких букетом кошерным.
В заблудшие души войдут под капель сёстры – близняшки Любовь и Верность.
Вакансий довольно, хватает причин остаться надолго в заснеженных душах,
где искренность божья капелью звучит короче и реже, всё глуше и глуше.
Нам Верность, как ладанку, в сердце носить, Любви – оберегу хранить доверяя
связавшую судьбы незримую нить, с засевшими в душах осколками Рая.
Где-то за тридевять дальних земель в царстве затерянном тридесятом
луга заменяют влюблённым постель, стыда заливаются краской закаты.
А мне и в студёный январь не до сна. Пока я дышу, я уверен, я знаю,
меж мной и тобою, родная, Весна живёт отголоском забытого Рая…
В руке колокольчик… улыбка шута… босою наивной смешною девчушкой,
дарами волхвов наделив просто так, с Любовью и Верностью бродит по душам…
|