КОНЕЦ И НАЧАЛО
Вислава Шымборска (1923-2012), лауреат нобелевской премии по литературе в 1996 году
После каждой войны
кто-то должен всё убрать.
Вещи, конце концов,
сами себя не приведут в порядок.
Кому-то нужно разобрать завалы
вдоль железной дороги,
чтобы вагоны с трупами
могли проехать.
Кому-то придётся копаться
в грязи и гари:
средь торчащих диванных пружин,
осколков стекла,
и окровавленных тряпок.
Кто-то должен принести балку,
и подпереть ей покосившуюся стену.
Кто-то должен заново застеклить окно,
навесить новую дверь.
Это совсем не перспективно в качестве кино- или фотохроники
и занимает годы.
Все фото- и киноаппараты пригодятся нам
на следующей войне.
Понадобится ещё восстановить разрушенные мосты,
построить новые железнодорожные станции.
Рукава рабочих обмахрятся
от их постоянного закатывания.
Кто-то за окном, с метлой в руках,
до сих пор напоминает нам, как это происходило.
Кто-то всё ещё продолжает слушать радио
и согласно кивает непоколебимой головой.
Но есть уже и те, кому становится скучно,
Когда они слышат рассказы об этом.
Иногда кто-то все еще раскапывает в кустах
заржавевшие доказательства бывшей бойни
и сносит их в кучу на мусорку.
Постепенно те, кто помнит то,
что здесь происходило,
освободят место для
те, кто мало что запомнил.
Затем для тех, кто знает о войне ещё меньше.
И, наконец, для тех, кто не знает уже ничего.
Но в густо заросшей траве, скрывающей
все причины и следствия,
когда-то кто-то ляжет на спину
с травинкой во рту,
глядя на облака.
2019-12-10
THE END AND THE BEGINNING
Wislawa Szymborska
After every war
someone has to clean up.
Things won’t
straighten themselves up, after all.
Someone has to push the rubble
to the side of the road,
so the corpse-filled wagons
can pass.
Someone has to get mired
in scum and ashes,
sofa springs,
splintered glass,
and bloody rags.
Someone has to drag in a girder
to prop up a wall.
Someone has to glaze a window,
rehang a door.
Photogenic it’s not,
and takes years.
All the cameras have left
for another war.
We’ll need the bridges back,
and new railway stations.
Sleeves will go ragged
from rolling them up.
Someone, broom in hand,
still recalls the way it was.
Someone else listens
and nods with unsevered head.
But already there are those nearby
starting to mill about
who will find it dull.
From out of the bushes
sometimes someone still unearths
rusted-out arguments
and carries them to the garbage pile.
Those who knew
what was going on here
must make way for
those who know little.
And less than little.
And finally as little as nothing.
In the grass that has overgrown
causes and effects,
someone must be stretched out
blade of grass in his mouth
gazing at the clouds.
|
