Он где-то жил в бесславном далеке,
Нельзя сказать, что позабытый всеми.
Варил себе похлебку в котелке,
И ложкой ел размеренное время.
Расписанные сутки по часам
Не мучили сурковым повтореньем.
Давно отвыкший верить чудесам,
Не сочинял совсем стихотворений,
Как, собственно, и прозу. А когда?
Все действия лишь строго по режиму,
В них много суетливого труда,
Готового удерживать пружину,
Способную нечаянно открыть
Тот неприметный ящичек Пандоры,
Где мыслерой о том - зачем так жить?
Кусается бессовестно укором.
|
