Вечер статичен, тягуч, безмятежен и нем.
Бескомпромиссен, безлик, бесконечен, безлунен.
Дышит в затылок любимый сын Вечности – дзэн.
Нервы сшивает. С ладами срастаются струны.
Оумм… Холодный циклон из далёких глубин,
видевший кольца Сатурна и скалы Урана…
вбитый в инертные будни сознания клин…
недоосмысленный, непостижимый и странный.
Смотрит в глаза сквозь ролеты опущенных век
с целью нащупать тропинки, ведущие в душу.
«Я – квинтэссенция жизни. Смотри, человек!
Я – судия твой в последней инстанции. Слушай!»
Глаз не открыть. Наваждение не отогнать.
Душу берёт по цене благородного лома
дзэна посланцев и псов королевская рать
под монотонно – напевно буддистское «оуммм…»
Время настанет – костры прогорят до золы.
Пепел развеет по небу свинцовому Осень.
Стаи пираний – секунд обглодают углы
у пирамид, словно свора голодная кости.
Лики незрячие сфинксов сотрёт в порошок.
Высосет свет из картин, добивая Искусство.
Вынет из тела сознание, спутав с душой,
и попытается выгрызть и вылакать чувство.
Прав дон Хуан: с этой пакостью не совладать,
можно отсрочить момент своего поражения.
Но, это потом. А пока что… позвольте страдать
искренним чувством и искренним стихосложением…
Всех нас пристроят в финале земного пути,
каждому выделят койку в гостинице «Вечность».
Дьявол отвалит ни с чем, а Всевышний простит,
выбрав любовь в адвокаты, а не человечность.
Оуммм.. Густеет от дзэна дыхания кровь…
Оуммм… От новой атаки дыхание тише…
Чувство играет с сознаньем пасьянсами слов,
душу в тетрадку лимонною долькою выжав.
Знаешь, родная… а ты ведь оценишь едва ль,
блажью сочтя путешествие искры по венам,
что трансплантирует в разум бродяжку – печаль
наперекор неуёмным стараниям дзэна.
Впрочем, не важно… К чему о печали? Чёрт с ней!
И обо мне разве стоит? Не стоит… Ни словом…
Весь парадокс, что могущества дзэна сильней
божия искра, в тебя помещённая… Оуммм…
|
