Тускнеют у́гли. В полумраке прозрачный вьётся огонёк. Так плещет на багряном маке крылом лазурным мотылёк. Видений пёстрых вереница влечёт, усталый теша взгляд. И неразгаданные лица из пепла серого глядят. Встаёт ласкательно и дружно былое счастье и печаль, И лжёт душа, что ей не нужно всего, чего глубо́ко жаль.
(Афанасий Фет. У камина)
Вечерами у камина...
За дверью стынь — февральская пурга,
а мы с тобой — у жаркого камина,
разоблачённые почти что донага́…
Трещат поленья в устье очага, –
царит идиллия в ухоженной гостиной…
Ты повествуешь сбивчивый рассказ
о том, как шёл до дома — по сугробам.
От звука голоса и милых этих фраз
я погружаюсь медленно в экстаз, –
хочу, чтоб ты ласкал меня и трогал…
Чтоб я расплавилась в кольце горячих рук,
став огненной, неистовой, как лава,
чтоб наши стоны заглушали всё вокруг,
части́л сердец ритмичный перестук, –
чтоб воздух пенился от му́скуса гуа́вы…
И пусть вибрирует струной земная ось
под мощный пульс — до слития в када́нсе, –
мы рассечём с тобой подлу́нную насквозь
искристой парой раскалённых звёзд,
вскипая с неизбежностью коллапса…
Венец неистовства! Пьянящий, жаркий вихрь,
как будто в нас берёт начало Вечность!
Что устремляется квадригой вороных
дорогой темпераментов взрывных
во мгле ночной аллюром безупречным…
Под утро — в кейфе истомлённых тел,
наполовину погрузившимся в дремо́ту,
ты мне баси́шь о списке важных дел,
как праздничный десерт испечь хотел,
разбавив спич остро́той анекдота...
Всё, как обычно…в общем — как у всех…
Сижу сомлевшей, беззаботной в изголовье, –
я так ждала счастливый этот смех!
Хочу поведать без особенных помех,
как существую я…хранимая ЛЮБОВЬЮ.
Послесловие:
RY X - Only (Всего Лишь)
Марина Цветаева.У камина
У камина, у камина
ночи коротаю.
Все качаю и качаю
Маленького сына.
Лучше бы тебе по Нилу
плыть, дитя, в корзине!
Позабыл отец твой милый
о прекрасном сыне.
Царский сон оберегая,
затекли колени.
Ночь была… И ночь другая
ей пришла на смену.
Так Ага́рь в своей пустыне
шепчет Измаилу:
— Позабыл отец твой милый
о прекрасном сыне!
Дорастешь, царёк сердечный,
до отцовской славы,
и поймешь: недолговечны
царские забавы!
И другая, в час унылый
скажет у камина:
«Позабыл отец твой милый
о прекрасном сыне!»
Николай Гумилёв. У камина
Наплывала тень… Догорал камин,
руки на груди, он стоял один,
неподвижный взор устремляя вдаль,
горько говоря про свою печаль:
«Я пробрался в глубь неизвестных стран,
восемьдесят дней шёл мой караван;
цепи грозных гор, лес, а иногда
странные вдали чьи-то города,
и не раз из них в тишине ночной
в лагерь долетал непонятный вой.
Мы рубили лес, мы копали рвы,
вечерами к нам подходили львы.
Но трусливых душ не было меж нас,
мы стреляли в них, целясь между глаз.
Древний я отрыл храм из-под песка,
именем моим названа река.
И в стране озёр пять больших племён
слушались меня, чтили мой закон.
Но теперь я слаб, как во власти сна,
и больна душа, тягостно больна;
я узнал, узнал, что такое страх,
погребённый здесь, в четырёх стенах;
даже блеск ружья, даже плеск волны
эту цепь порвать ныне не вольны…»
И, тая в глазах злое торжество,
Женщина в углу слушала его.
* гуава (клубничная, вишнёвая) — сладкий тропический фрукт с приятным (иногда чересчур сильным) мускусным запахом ** када́нс (фр. cadence) — ритм в танце, стихе *** подлунная (устар.-поэт.) — Земля, Вселенная **** квадрига (лат. quadriga) — античная двухколесная колесница, запряженная четверкой лошадей в один ряд
