Не позволяй душе лениться! Чтоб в ступе воду не толочь, Душа обязана трудиться и день и ночь, и день и ночь!
(Николай Заболоцкий)
Душа обязана...
Душа должна
старательно трудиться —
тот клич стократным эхом прозвучит
для тех,
кто управляет колесницей
судьбы своей
под мерный стук копыт...
Парчой и лентами украшена повозка,
иной раз так,
что и коней не разглядеть,
и только ржание неясным отголоском
напомнит нам о них…да злая плеть.
Потерян счёт развилкам,
адресам, –
свирепствуют метели,
мельтеша́,
заря смешалась с мглою пополам, –
не ро́пщет бедная — упорствует душа…
Не страшен сердцу панцирь изо льда,
коль в нём горит пылающий огонь,
вращает лопасти реальности среда,
но — НЕ сдаваться! —
так гласит Закон.
Непросто в ночь осилить трудный путь, –
не спит возни́ца, хлещется вожжа,
когда поймёшь:
с дороги не свернуть, –
и днём,
и ночью ши́рится Душа…
Блеснёт за мутным краем
горизонта
лазурным светом восходящая звезда, –
там ждут тебя
в сопровождении эскорта,
чтоб полной чашей за усилие воздать.
Послесловие:
Enigma - Return To Innocence (Возвращение К Невинности)
Николай Заболоцкий. Некрасивая девочка
Среди других играющих детей
она напоминает лягушонка.
Заправлена в трусы худая рубашонка,
колечки рыжеватые кудрей
рассыпаны, рот длинен, зубки кривы,
Черты лица остры и некрасивы.
Двум мальчуганам, сверстникам её,
отцы купили по велосипеду.
Сегодня мальчики, не торопясь к обеду,
гоняют по двору, забывши про неё,
она ж за ними бегает по следу.
Чужая радость так же, как своя,
томит её и вон из сердца рвётся,
и девочка ликует и смеётся,
охваченная счастьем бытия.
Ни тени зависти, ни умысла худого
ещё не знает это существо.
Ей всё на свете так безмерно но́во,
так жи́во всё, что для иных мертво́!
И не хочу я думать, наблюдая,
что будет день, когда она, рыдая,
увидит с ужасом, что посреди подруг
она всего лишь бедная дурнушка!
Мне верить хочется, что сердце не игрушка,
сломать его едва ли можно вдруг!
Мне верить хочется, что чистый этот пламень,
который в глубине её горит,
всю боль свою один переболит
и перетопит самый тяжкий камень!
И пусть черты её нехороши
и нечем ей прельстить воображенье, —
младенческая грация души
уже сквозит в любом её движенье.
А если это так, то что есть красота
и почему её обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота,
или огонь, мерцающий в сосуде?
