* * *
Шалый ветер ночью юн и кроток
брызнул, с моря зачерпнув водицы,
стих, виновно опустив свои ресницы
и глаза потупив, словно отрок.
Шмыгнул носом и помчался гулко,
задирая старые афиши,
как по клавишам — по черепичным крышам
забренчали гаммы в переулках.
В безрассудстве запаха сирени
разлилась меланхоличность ночи,
и душа моя трепещет и клокочет,
зарождая пыл стихотворений.
Я с полвека отмотал на свете,
но теперь не вижу в жизни края —
мы втроём, подчас, бессонницей страдаем:
Ялта, я и тот босотный ветер.
|
